Интеллидженсер

Когда Дептфорд скрылся из вида, мысли Эссекса вернулись к королеве и похвалам, которыми она осыпала в этот вечер его врага. Вновь отказалась назначить его статс-секретарем, напомнив, что прежде он должен доказать свое превосходство над Робертом Сесилем. Ну почему она не хочет понять, что человек действия, человек, который сражался с врагами на поле брани, подходит для этого поста несравненно больше трусливого писаки?

Эссекс снова заметался по барке, сыпля проклятиями.

Двадцать минут спустя он стоял в большом зале своего лондонского дома в нескольких шагах от деревянной доски с прибитым к ней рисунком. Схватив нож за кончик лезвия, он занес его над плечом и метнул. Изо всей мочи. Рукоятка ударилась о порванное лицо, и нож со стуком покатился по полу.

— Горбатый сын блудни! Да сгноит Бог твою душу!

Переведя дух, он попробовал еще раз. Второй нож задел ухо Роберта Сесиля, вонзился в доску и завибрировал.

Плохо! Минуту-другую Эссекс вглядывался в ненавистные глаза, в темные полумесяцы под ними.

Затем метнул третий нож. Безупречно. И скоро…

7

НЬЮ-ЙОРК — 8 ЧАСОВ 33 МИНУТЫ ПОПОЛУДНИ, НАШИ ДНИ

Кейт целилась ему в голову. Он шагнул к ней. Она блокировала два его быстрые тычка, повернулась на подушечке левой ноги и вскинула правое колено, выбрасывая ступню вперед.

В последнее мгновение Слейд ухватил ее за лодыжку и, хотя она была скользкой от пота, легко удержал ее задранной.

— Глаза, Кейт! Что я тебе всегда говорю?

— Периферическое зрение. Замаскировать мое намерение. Я помню, шеф. Просто я при последнем издыхании.

— Подобные отговорки не спасут тебе жизнь.

— Совершенно верно. Могу я получить назад мою ногу? Будьте так добры.

— До следующего раза.

Вновь на двух ногах Кейт сняла перчатки и пригладила волосы, стянув их в конский хвост.

— Знаете, не будь вы моим почитаемым старцем, легендой шпионского мира и, да, моим личным идеалом… — Она шагнула к нему. — Если бы не все это, я бы сказала вам, что в один прекрасный день наподдам вам в задницу.

Слейд блеснул на нее улыбкой.

— Буду ждать. — Повернувшись и подойдя к краю тренировочного ринга, он сунул ноги во вьетнамки, нагнулся за гимнастической сумкой и добавил: — Я жду уже довольно долго.

Кейт начала изучать боевые искусства еще подростком и давала уроки кикбоксинга в дни студенчества и аспирантуры, чтобы подработать, но все равно до Слейда ей было далеко.

Свирепо глядя на клин его мускулистой обтянутой голубой майкой спины, она сказала:

— Ну, раз на то пошло, так я сдерживалась, знаете ли, щадя ваше самолюбие, но теперь…

— Ты слишком добра! — Слейд извлек из сумки бутылку с водой и протянул ей. Кейт отпила, взяла свою сумку, и они вышли из спортзала в вечернюю прохладу.

— Ты летишь в Лондон по делу Медины… завтра?

— Угу. Возможно, последним рейсом, — сказала Кейт. — Утром встречаюсь с источником, чтобы спланировать мою встречу с де Толомеи, потом…

— Этот из «Сотбис»?

— Именно. Днем доложу Медине, насколько я продвинулась к тому моменту.

— Ты справляешься с этим жонглированием? Если бы ты так идеально не подходила для обоих случаев…

— Какое жонглирование, если в воздухе всего два мяча?

Слейд улыбнулся, потом выразительно оглядел ссадину у нее на шее.

— На этот раз оставайся на связи, хорошо? Тебе не следовало выходить одной вчера вечером. Знай я…

— Есть, сэр! Будет исполнено, сэр! — отозвалась она шутливо.

Слейд остановился перед ней.

— Я серьезно, Кейт, тебя чуть не убили.

— Знаю. Впредь буду осторожнее.

— Ты повторяешь это каждый раз.

— Это правда, не то каждого раза не было бы.

Слейд вздохнул.

— Ну, послушайте же! Вы же знаете, я все буду делать, как вы скажете. Вы ведь говорите с той, кто буквально шагнула с вами с обрыва…

— Очко в твою пользу.

Легонько ткнув его в плечо, она добавила:

— И я сделаю это снова, стоит вам сказать.

— Ну, в ближайшее время ничего подобного не предвидится, — сказал Слейд мягко. — Но у меня накопилась куча стирки величиной с Техас и имеется пара ботинок, которые не мешало бы отпо…

— До завтра, шеф.

Сорок минут, торопливый душ, и Кейт сидела уже в душноватой слабо освещенной букинистической лавке в Гринидж-Виллидж, с владелицей которой дружила уже много лет. Старая специалистка по книжным раритетам Ханна Розенберг крутила прядь седых волос, выбившуюся из неряшливого пучка на затылке, изучая манускрипт Медины сквозь кривые очки в золотой оправе.

— Так прекрасно сшито… черный сафьян, очень дорогой в ту эпоху. Этот тип золотого тиснения был наимоднейшей новинкой в тюдоровской Англии…

Кейт напомнила себе, что нельзя затаивать дыхание до бесконечности.

Ханна открыла том и начала пролистывать страницы, иногда задерживаясь, чтобы просмотреть ту или иную на просвет перед слабой лампочкой. Хм-м… Она потянулась за пером из оптического волокна с подсветкой, надела очки с цветными стеклами и продолжала свои исследования.

Зная, что ей потребуется время, Кейт встала и принялась разглядывать старинные фолианты за дверцами шкафов, выстроившихся по стенам лавки.

— Не принесешь мне стакан вина? — попросила Ханна. Ее квартира была прямо под лавкой.