Интеллидженсер

Когда Кейт вошла в затемненный, обшитый деревянными панелями коктейль-бар, Медина сидел спиной к двери. Он смотрел на голову оленя или, возможно, на набросок лошади. Она воспользовалась случаем разглядеть его получше. Черные брюки и серо-черная рубашка, застегивающаяся на пуговицы. Костюм, не могла не признать Кейт, очень ему идущий. Хотя он и не нуждался в аксессуарах.

— Симпатичные туфли, — сказал он, когда увидел ее.

— Спасибо, я…

— Не нужно объяснений. Я знаю, это ваш способ указать, что вы не стараетесь произвести на меня впечатление. Но будь вам правда все равно, вы надели бы свитер.

Отличный аргумент, хм…

— И чтобы снобы вокруг хмурились на меня? Нет, спасибо.

— Черт! Я пытаюсь заставить вас хоть разок повести бровью, но…

— Сидро, словесное фехтование ближе к теннису: легче выигрышно отбить хороший смэш, чем слабую свечу.

— Комплимент шиворот-навыворот. Отличная работа. Так что предложить вам выпить?

— Э… Я уже прикладывалась сегодня, а потому…

— Шутите, верно? Так что?

Кейт засмеялась.

— Ну хорошо, амаретто с молоком. Но помните: я вас предостерегла. Еще капля алкоголя, и мой внутренний цензор нахлобучивает шляпу и отправляется домой.

— Многообещающе.

— Может быть. Просто не злитесь, если я… ну, не знаю… обзову вас надутым ослом или еще как-нибудь.

— Я привык.

И Медина направился к стойке.

Кейт устроилась поудобнее в кожаном кресле у окна, задрапированного плотными красными гардинами.

— Скажите, как прошел ваш вечер? — спросил он, ставя бокалы на столик между ними.

— Прекрасно. Побывала на аукционе «Сотбис» с университетской подругой. А ваши встречи?

— Тоже прекрасно. Дела… движутся. Но я, собственно, хотел бы узнать, чем вам нравится заниматься, когда вы не работаете?

— А я думала, мы договорились говорить о делах.

— Милочка, не знаю, в каком мире вы обитаете, но благовоспитанные деловые люди прежде поддерживают приятный разговор, не обходясь двумя фразами.

— Простите меня! — подхватила Кейт, слегка хлопнув себя по лбу. — Но должна сказать: заставить меня заговорить о том, что мне больше всего нравится? Сидро, это же букварь школы обаяния. И вы были так очевидны!

— Случается, я задаю этот вопрос просто так, — признал Медина, — но в вашем случае я действительно хотел бы знать.

— Ну, раз так… м-м-м… мне нравится путешествовать, отправляться в страны, где я никогда прежде не бывала. Начинать с искусства и архитектуры, а затем переходить на что-нибудь конкретное — ездить автостопом, заниматься скалолазаньем и так далее. Ваш черед.

— Но вы еще не кончили. А каждый день?

Кейт вздохнула.

— Последний личный вопрос. Даю слово.

— Ну хорошо. Мне нравится новейшая поп-музыка. Ну и кантри, когда я в настроении. Хм… Люблю слегка под мухой смотреть боевики, предпочтительнее те, в которых герой все время стаскиваете себя рубашку, и еще у меня есть легкая зависимость от шоколада. И, понимаете, иногда мне просто требуется доза. Ну, не совсем, как сидящим на игле, а больше как в начале апреля бухгалтеру требуется его калькулятор. Он дико необходим, но не думаю, что, не получив его добром, я прибегну к насилию. Вам достаточно?

Медина с улыбкой кивнул.

— Готовы для новостей по вашему делу?

— Более чем.

— Хорошо. Один мой коллега занялся звонками и электронной почтой Кота, то есть Саймона Тревор-Джонса, за последние две недели — ему и от него, — поскольку он не мог не контактировать каким-либо способом с человеком, которого мы ищем. Пусть опосредованно.

Кейт замолчала. И отхлебнула амаретто.

— Я исключила всех, кого нам удалось опознать. Пока мой коллега не сумел проследить один номер, но когда он определит, чей он…

— Мы, возможно, найдем, кого ищем.

— Будем надеяться. Возможно, Тревор-Джонс и Нефритовый Дракон встречались только лично или Тревор-Джонс использовал агента и встречался только с ним, а это значит, что мне скорее всего придется вновь взяться за «Анатомию Тайн». Теперь все? — спросила она с притворной досадой.

— Пока нет. У меня есть еще один вопрос… — Увидев выражение на лице Кейт, он добавил: — Чисто по делу.

— Ну?

— Тогда в «Пьере» вы сказали кое-что крайне любопытное, и я все время собирался спросить вас об этом. Вы упомянули то, над чем работали, когда покинули колледж, — что в эпоху Возрождения было более опасно узнавать: государственные тайны или Божьи. Я знаю, вы ушли до того, как написали диссертацию, но ответ к тому времени вы уже нашли?

— Скорее только отправную точку, — сказала Кейт, — кое-какие предварительные идеи.

— А именно?

— Все зависело от того, как использовались тайные знания, искали их ради них самих или же ради власти. А если ради власти, то кому это угрожало и как.

Заметив, что Медина ждет продолжения, Кейт спросила:

— Вас правда это интересует?

— Угу, — ответил он, словно удивившись ее вопросу.