Интеллектум

— Теперь представьте, вот это всесильное нечто обвинило меня в неправомерном использовании магии энергий и даже зачитало приговор. Тут мне по-настоящему повезло, и в дело вмешались исчадия генераторов, ну а Судье пришлось отвлекаться и разбираться в ситуации. Древнее создание за какую-то толику мгновения уничтожило всех ближайших корреров и отложило свой приговор до выяснения всех обстоятельств. В общем, приговор был отменен, меня одарили компенсацией и кое-какой поверхностной информацией. К моему глубочайшему сожалению, Судья ИП по какому-то своему протоколу самоуничтожился, я даже глазом не успел моргнуть. И теперь из полученных мной обрывочных сведений выходит следующее: когда-то в нашей Солнечной системе существовала протоцивилизация, обладающая сверхпродвинутыми технологиями. Располагалась она на трех планетах: Фаэтон, Марс и Земля, где последняя, скорее всего, выступала в качестве курортного мира.

По каким причинам наши предки стали воевать друг с другом, доподлинно я не знаю. Но мне почему-то кажется, камнем раздора могли послужить некие технологи, преданные тем, кто сейчас называет себя Админы. Результаты той давней войны в Солнечной системе привели к ужасающим последствиям. Фаэтон аннигилирован, Марс потерял атмосферу, а на Земле погибла почти вся флора и фауна. Остатки человечества, поклявшись более не использовать так называемую магию союза трех, пошли по кардинально иному пути, на генном уровне заблокировав магические способности, создали трех всемогущих Судей — вершителей приговоров. И если вдруг находился кто-нибудь из дерзких, решивший вернуть былое могущество, его ожидала быстрая смерть.

— Голова кругом, — тихо сказала Грес

— Согласен, — сказал Алексей. — У меня она давно кругом. Надеюсь, в архиве есть более полная и верная информация.

Глава 17. Дела интендантские

Смесь из крепкого алкоголя без ограничений, пережитого стресса, звона стаканов и пьяных заверений в чистой и верной дружбе — тот еще угарный коктейльчик. И не заметишь, как родственничек Всполоха, полярный лис, появится и позовёт с собой в зеленое сиянье.

Нет, слава Богу, до этого все же не дошло, хотя ирландское пойло, выстроившееся целой батареей на высокотехнологичной панели, очень старалось.

Татаки… Что сказать? Девчонка что надо, вовремя вырвала Алексея из объятий этой развеселой компашки и затащила под холодную отрезвляющую воду, льющуюся с довольно-таки ощутимым напором. Каких-то полчаса и все, трезвый, как не замутненное стеклышко, вот только зуб на зуб не попадает. В таких экстремальных обстоятельствах лучше средство из всего, что только можно себе представить — это влюбленная женщина. А вот дальше помолчим, тш-ш-ш-ш…

Времени у влюбленных было достаточно, ведь Смайлик — теперь полная противоположность бывшей хозяйки — носился с выведенными из анабиоза сорок вторыми, как дурень с писаной торбой. Всю тысячу определил в карантин и проводил какие-то реабилитационные мероприятия во всех четырех медбоксах сразу, лично отслеживая данные каждого из извлеченных, ежеминутно сверяя показатели и терпеливо выслушивая жалобы и ультиматумы. Так что за это время Татаки и Алексей где только не побывали, взявшись за руки: и рядом с монструозной энергетической установкой, и в бесконечных сотах казарм, и конечно, в арсенале. Даже в открытый космос выходили и гуляли по внешнему корпусу Огненной плети содружества. Там их и застал Тики Таки, призывая в ангар, где собрались все сорок вторые — из поднятых, конечно.

«То, что собрались в первом ангаре, молодцы, а где еще собираться таким количеством?» И правда, чего только Алексей не видел на этом судне класса субгигант, а вот залов для собраний экипажа, похоже, даже не предусматривалось при постройке.

Поприветствовали вошедших в первый ангар по-армейски: громко и слажено. Грес указала на небольшую импровизированную трибуну, составленную из контейнеров и тихо прошептала:

— Феникс, уважь, пожалуйста. Каждый из пробужденных истово хочет вступить в клан, при этом хорошо соизмеряет возможные риски.

Алексей кивнул и, запрыгнув на ящики, обратился к собравшимся, задействовав восприятие в полную силу. За минуту, пока все успокаивались, он уже всех прочувствовал и выяснил, что предателей среди этих сорок вторых нет. Злость, правда, была, но в основном из-за Татаки.

«Извините парни, но в открытых состязаниях всегда побеждает самый лучший. К тому же у пятьдесят четвертых теперь есть неоспоримое преимущество», — и едва сам не рассмеялся своим дурацким мыслям. Алексей поднял руку и громко сказал:

— Рад поприветствовать вас, кросанты. — Собравшиеся неожиданно для Алексея взорвались, оглушающее скандируя:

— Зимогоры! Зимогоры!

Невиданная мощь шла от этих оглушающих криков, отражающихся воинственным эхом стен, пробирая до самых печенок. Но все же пришлось собираться, концентрироваться, вновь поднимать руку, призывая к тишине, и та наступила почти мгновенно, к немалому удовлетворению Алексея. В благодарность тот подался вперёд, сжимая кулаки, и прокричал: