Интеллект

Вот и получается ситуация, когда истинного интеллектуала может увидеть и хотя бы относительно адекватно оценить лишь та мизерная группа людей, что сами являются таковыми. Именно поэтому в свое время подавляющее большинство людей остались глухи к словам Иисуса. И это объяснялось не интеллектуальной ограниченностью людей того времени, а их внутренними психологическими установками, их мировоззрением. Думается, что если бы сейчас Иисус появился среди нас, то Его опять бы распяли и не только с не меньшим удовольствием, а, быть может, с гораздо большим. Формально знаний теперь стало больше, но реальная нравственная и психологическая сущность людей осталась прежней. Столь же деструктивной и дисгармоничной.

Библейская Мария увлеклась беседой с Иисусом не от легкомысленности, банального любопытства, погони за новыми впечатлениями от скуки, жаждой любых развлечений, особенно упрощенных и приземленных. А совсем по другим причинам. Мария, осознавала себя достаточно неглупым человеком, тем не менее, прекрасно отдавала себе отчет в том, что ее реальный интеллект – это далеко не предел мечтаний и насущных желаний. Она, как минимум, интуитивно ощущала то, что мир огромен, и количество явлений в нем бесконечно. И вряд ли одной жизни, даже самой интенсивной и продолжительно будет достаточно для освоения бескрайнего космоса. Но, видимо, задатки интеллекта выше среднего (как минимум) создавали в ней здоровое и нормальное чувство беспокойства о своей личности, о ее развитии и совершенствовании. И, понимая то, что абсолютный идеал, скорее всего, недостижим, она, тем не менее, ощущала насущную потребность в развитии своего ума. И, как выясняется из реальной жизни, это далеко не такое простое и обычное желание, если его даже минимальное проявление встречается лишь у одного человека из десяти, умеренное – у одного из ста, а выраженное – у одного из тысячи. Исходя из этой жесткой, но достоверной статистики (автором проанализировано более сорока пяти тысяч людей), получается, что выраженное желание самосовершенствования – это элемент аристократичности, присущий многим истинным интеллигентам. И, в зависимости от доминирующей сферы проявления (что имеет место быть чаще всего), эта аристократичность может быть интеллектуальной или психологической, духовной или эстетической. В особо редких случаях, аристократичность может быть смешанной – двух-трех типов одновременно. Но то, что у библейской Марии был элемент интеллектуальной аристократичности – это, несомненно.

Иисус, почувствовав своим внутренним чутьем этот момент, счел возможным и целесообразным провести длительную индивидуальную беседу с Марией. И не потому что Ему было скучно. Или не с кем было поговорить. Или Он страдал чрезмерной жаждой самоутверждения или стремлением навязчивой рекламы своих философских идей. Он просто увидел именно в Марии благодатную почву для выращивания своих Божественных мыслей.

Собственно, то, что Марфа осталась в стороне от беседы Марии с Иисусом – это не случайность, а закономерность. Для Марфы мир мыслей даже средней степени сложности является принципиально чуждым. О мире мыслей высокой степени сложности речь, в данном случае, вести вообще не стоит. Сложные идеи, требующие продолжительного и интенсивного, а главное – полноценного осмысления, вызывали у Марфы лишь раздражение и отторжение своей принципиальной неудобоваримостью. Это было подобно попытке открыть замок, имеющий трехплоскостной ключ, ключом с одной плоскостью. Вроде бы, с формальной точки зрения, тоже ключ, но принципиально и категорически не тот, что действительно нужно. Не говоря уже о том, что далеко не каждый и трёхплоскостной ключ мог бы подойти к конкретному замку в силу наличия в нем конкретного элемента индивидуальной неповторимости в виде особой секретной композиции. Но это уже дополнительные тонкости рассматриваемой ситуации.