Интеллект в подарок

— Достаточно, — отрезал старлей, — подробности никому здесь не интересны, расскажете их дежурному командиру на гарнизонной гауптвахте.

К этому моменту основная толпа людей уже прошла в кинозал, и вокруг нас осталось лишь жидкая цепочка из самых любопытных. Бойцы вновь потянули меня на выход, и я подчинился. Мне по-прежнему было интересно дальнейшее развитие конфликта.

Однако увести меня патрулю не удалось. Раздался громкий мужской голос, явно привыкший командовать:

— Патруль, стоять!

Из жидкой цепочки людей, окружающих нас, вышел пожилой мужчина в гражданской одежде. Одной рукой он держал за руку девочку подростка, лет 13–14. Его большие грубые мозолистые руки выдавали в нём рабочего человека. Мужчина сделал ещё пару шагов вперёд, выходя на свободное пространство.

— Товарищи командиры, подойдите ко мне, пожалуйста, — негромко попросил мужчина. Увидев, что оба командира повернулись к нему, он представился и объяснился:

— Ставицкий Прокоп Иосифович, увидел творящуюся несправедливость, решил вмешаться.

— Иди, папаша фильм смотреть, если не хочешь ночь в кутузке провести, — устало отмахнулся от него Глеб.

— Вот даже как? Интересная у нас смена подросла. Не успели мы царских сатрапов вывести, как у нас свои завелись.

— Ты как меня назвал, старик? А ну-ка документы свои предъяви, живо!

Младший лейтенант отступил на шаг и в его руке неожиданно появился пистолет, который он направил на мужчину. Тот нисколько не испугавшись, достал из бокового кармана яркую красную книжицу из сафьяновой кожи и предъявил её гэбэшнику.

— Секретарь ЦК КП Белоруссии по особым вопросам, — громко и отчётливо назвал свою должность мужчина. — Или тоже объявишь этот документ фальшивкой? А то у меня ещё одни корочки есть, председателя КПК при ЦК КП Белоруссии. Знаешь, что это такое или тебе расшифровать? А предъяви-ка теперь ты мне свои документы, гражданин хороший. И пушку свою убери, не пугай ребёнка.

Глеб побледнел, вот угораздило же его нарваться на старого партийца. Отец узнает, опять истерику устроит. Похоже, что командировка на Дальний восток ему обеспечена.

— Почему именно туда? — продолжал Глеб свой внутренний монолог. — Да просто потому, что дальше сослать его просто некуда.

Он достал своё удостоверение и предъявил её партийцу.

В этот момент к Глебу подошла Стася и, протянув к нему руку ладонью вверх, холодным и жёстким тоном потребовала:

— Пропуск!

— Что? — удивился Глеб.

— Отдайте мне немедленно пропуск, который вы отобрали у курсанта.

— Какой пропуск? Эту фальшивку, картонку с неразборчивой фотографией? Это я изъял предположительно фальшивый документ у военнослужащего, на что имею полное право. И на временное задержание до выяснения его личности, у меня тоже есть право.

Он взглянул Стасе в глаза и, не увидев там ничего, кроме презрения, добавил тоном уверенного в своей правоте человека:

— Не суйся, девочка, в дела, в которых ты ничего не смыслишь.

— Вы мне омерзительны, — ответила ему Стася, — не подходите ко мне.

Она вырвала свою руку, за которую Глеб успел ухватиться, и отшатнулась от него.

— Мне тоже интересно взглянуть на этот пропуск, товарищ Смолярчук, — сказал партиец, возвращая Глебу его удостоверение и продолжая держать руку ладонью вверх.

Глеб скривился, но на обострение не пошёл. Достав пропуск курсанта и положив его на торчавшую у него под носом ладонь партийца, он, не удержавшись, сказал вполголоса:

— Я имею полное право задержать любого человека для выяснения его личности, если его документы вызывают подозрения, тем более военнослужащего.

— Ну, так мы не в лесу живём и не на пограничной заставе, — насмешливо сказал партиец, — тут, поди, и телефон найдётся.

Он оглянулся на людей, которые так и стояли вокруг нас, ожидая развязки конфликта. Вперёд вышла женщина, в которой я узнал администратора, продавшей мне билеты.

— Идите за мной, я провожу вас, — сказала она, обращаясь к партийному секретарю.

Тот повернулся к патрулю и попросил:

— Подождите нас тут, пожалуйста, не уходите никуда.

Он повернулся к гэбэшнику и пригласил его идти за ним.

Они вернулись минут через пять. Гэбэшник подошёл к старшему лейтенанту и сказал:

— У меня к курсанту претензий нет. Его личность подтвердили, а товарищ секретарь поручился за него.

Сказав это, он отдал мне пропуск и, не говоря более ни слова, пошёл на выход. Старший лейтенант сказал, обращаясь ко мне:

— Покажи и мне свой пропуск, мне тоже интересно, из-за чего сыр-бор разгорелся.

— Первый раз такой вижу в руках простого курсанта. За какие заслуги тебе его дали?

— За отличные показатели в учёбе и общественно-политической жизни школы, — ответил я, убирая пропуск в карман.

Старлей козырнул на прощание старому партийцу Ставицкому и повёл свой патруль на выход. Девочка, так и державшая всё это время его за руку тихо попросила:

— Деда, мы кино пойдём смотреть или нет?

— Пойдём внучка, пойдём, — заторопился он и повёл её в зал.

За ними потянулись остальные зеваки. Мы с девушками остались одни. Если не считать администратора, смотревшей на меня благодарными глазами.