Интеллект в подарок

— Ян, — обратился я к искину, — мне кажется, что столь резкое изменение внешности нужно делать постепенно, растягивая эту процедуру во времени, как мы делали это при работе с Таней Мельниковой, или же прикрывать новый образ иллюзией.

— Которая будет постепенно изменяться, пока не произойдёт её совпадения с новым образом, — подхватил мою идею Ян.

— Придётся делать постоянно работающий артефакт, да? — спросил я.

— Это чересчур сложно, — возразил искин. — Проще сделать так, чтобы он включался раз в сутки и работал в течение пары минут, делая за это время небольшие изменения, так что даже обезболивание не понадобится.

— А в зеркале она иллюзию будет видеть или свой истинный образ?

— Ты Астрид имеешь в виду?

— И её тоже.

— Иллюзию.

— Тогда давай начнём, пока девушка спит. Я внушу ей, что это ей приснилось.

Мы управились за пару часов, и я внедрил полученный артефакт в костную ткань головы. Астрид всё это время спала.

Наши с ней посиделки в ресторане пришлось отменить. В городе был объявлен траур, все увеселительные мероприятия были запрещены. Рестораны перешли на работу в режиме обычных столовых. К тому же вечером того же дня вся шведская делегация неожиданно в полном составе покинула гостиницу и отбыла в неизвестном направлении.

В полном соответствии с моим же пожеланием вместе со шведами выписывали из гостиницы и меня, о чём мне сообщила по телефону дежурная с ресепшена. Это позволило мне проститься с Астрид, и она успела сообщить мне свой адрес в Стокгольме.

— Если я перееду, то ищи меня через университет, — сказала Астрид и ушла, поцеловав меня на прощание в щёку.

Я ещё успел кинуть ей вдогонку ПНМ и, вернувшись на ресепшен, попросил дежурную оставить за мной номер до завтрашнего вечера и заказать мне билет на поезд до Москвы, а прямо сейчас вызвать для меня такси.

— На какое время вам заказать билет?

— Чтобы в столицу прибыть утром, часам к 8–9.

* * *

Лиза Шепель ужинала с отцом на кухне, когда в квартире раздался звонок телефонного аппарата, висевшего в коридоре, недалеко от входной двери. Трубку подняла соседка, Прасковья Николаевна и вскоре она крикнула:

— Лизонька, это тебя спрашивают.

Лиза удивлённо посмотрела на отца и спросила:

— Кто бы это мог быть? Я номер телефона никому не давала.

Неожиданно её сердечко забилось. Неужели это Вася Берестов, мелькнуло у неё в голове. Она не могла вспомнить давала она ему номер телефона или нет.

— Алло? Елизавета Шепель у аппарата.

— Лиза, это я, Василий Берестов, — услышала она в трубке знакомый голос, — как вы с отцом добрались до дома, как устроились?

— Спасибо, добрались на извозчике, устроились хорошо. Сейчас вот сидим на кухне, ужинаем.

— Жаль, что не могу пригласить тебя в ресторан или кино. Всё закрыто из-за траура.

— А как твои дела? Встретили ли тебя твои знакомые?

— Сорвалась моя поездка в город Ленинград, не хочу вдаваться в подробности, но они не смогли меня принять. Из-за убийства товарища Кирова. Устроился в гостинице на два дня, завтра вечером уезжаю в Москву.

— Ты всё-таки решил поступать в МГУ?

— Да.

— Жаль.

— Как ты смотришь на то, чтобы встретиться?

— Положительно смотрю, только где?

— У меня в гостинице. Там нам никто не помешает.

— А в какой гостинице ты остановился?

— В Астории.

— Как тебе это удалось? Это же гостиница для иностранцев.

— Так ты согласна? Я сейчас за тобой на такси приеду.

— Да, Васенька, согласная я, приезжай, жду.

Глава 6 В Париже

Поезд Брюссель-Париж прибыл на Северный вокзал столицы Франции в десятом часу утра. Февраль не лучшее время для путешествий. Температура воздуха была 4–5 градусов по шкале Цельсия, с Атлантики дул сильный ветер, моросил дождь, ещё более насыщая влагой атмосферу в городе. Имеющийся у меня зонтик совершенно не спасал от сырости, густо висевшей в воздухе. Шерстяное зимнее пальто с ватным подкладом, которое вместе со мной проделало весь путь от Новосибирска до Парижа, мгновенно намокло и стало в два раза тяжелее. Зимнего плаща у меня в запасе не имелось, поэтому пришлось идти в том, что было.