Инструктор-Зомби

— Детство в жопе заиграло⁈ В войнушку поиграть захотелось? Ладно отец твой, придурок, ему после Сирии и мясорубки в Алеппо, крышу снесло. Ты то куда? Весь в отца! — практически взвыла она, прижимая сына к груди. — Он же, когда вернулся, весь разбитый был, ничего мне не говорил, что там было, только потом, рассказал. Фортификатор, блин, великий, идиота кусок. Организовывал возведение укреплений и огневых позиций на месте, да попал в заварушку, когда террористы на укрепрайон полезли. Он ж места себе потом не находил, молился, что ты никогда такое не увидишь. И вот, вот, пожалуйста, у него два пулевых, у тебя руки в кровь разодраны. А обо мне вы подумали? Придурки конченные, я ж без вас жить не могу!

— Мам, мы же живы, — попытался сгладить парень, но сделал только хуже.

— Живы⁈ Да какой ценой вы живы, за что умирать собирались там⁈ За цинк патронов, да пару автоматов? Совсем рехнулись оба? Ладно отец твой, но ты то зачем в бой полез? Ты как вообще умудрился так руки разодрать, что вены подраны были? — Юлия Никитична уже перешла в крайне агрессивное состояние и откровенно злилась, отчитывая сына. — Мы тебе руки промывать устали! А папаше твоему, весь бок землёй, травой и раной забило! Там уже даже инфекция пошла, оперировать пришлось!

— Ничего сложного, — парировала Анна Иоановна, до сих пор сидящая рядом и убирающая инструментарий. Руку Дани неприятно кольнуло и он, глянув вниз, обнаружил, что обе руки перебинтованы от самых кистей до локтя, причём намотано достаточно туго, при этом, в левой руке, в районе локтя ещё и катетер стоит с капельной системой. Именно его сейчас бабушка и убрала.

— Ничего сложного⁈ — прорычала мать. — Вы же сами ругались, что рана неприятная и грязная!

— Неприятна и грязная, — согласилась опытная медсестра. — Но это не значит, что плохая. Сынок, ты на мать внимание не обращай, сейчас она чутка побеснуется, да в себя придёт. У тебя с руками всё хорошо, только сильно активно ими не махай, я швы наложила, да обработала как надо, того и гляди, через недельку только шрамы и останутся! А вот с папкой твоим всё сложнее. Тьфу-тьфу-тьфу, артерии не перебило к счастью, но на ноге рана дрянная, там пуля рикошетом прилетела, раневой канал страшный, деформировалась пуля сильно, так что там жуть, а в боку сквозная, к счастью органы не задело, но противная, с такой уже не побегаешь… Дима сказал, что ты его на себе вытаскивал и потому руки порезал.

Даня лишь согласно кивнул. Юлия, не зная, что и сказать, просто недовольно смотрела на сына, шумно и тяжело дыша. Анна Иоановная лишь довольно ухмыльнулась и упаковав капельную систему и катетер в специальный пакет, куда-то ушла.

Когда наконец мать с сыном остались одни, женщина отвела взгляд в сторону, вновь всхлипнув.

— Отец твой, придурок конченный, — прошептала она. — Знаешь, что он сказал, когда в себя пришёл во время осмотра, пока его раздевали? Что гордится тобой и что ты достойный сын и продолжатель рода! Я его давай трясти, какого хрена он, дурак, полез под пули. Так он ответил, что ради нас! Понимаешь⁈ Он сказал, что даже если он сдохнет, но ты сможешь привезти патроны и оружие, то у нас больше не будет никаких проблем и мы будем в безопасности! Ну не идиот ли⁈

— Узнаю отца, — слабо улыбнулся Даня, вновь попытавшись подняться. Мама уже отсела чуть в сторону, так что ему это удалось, и он даже смог отползти чуть назад, чтобы откинуться спиной назад, облокотившись на стену.

Он был раздет до нижнего белья, видимо с целью осмотра. Камуфляжа и прочего снаряжения рядом не наблюдалось, кроме автомата. Тот стоял рядом с изголовьем кровати, а на прикроватной тумбочке лежала пара магазинов.

Заметив удивлённый взгляд сына, Юлия лишь мотнула головой.

— Это Дима принёс, сказал, что тебе будет с ним надёжнее. Он его почистил и что-то там сделал, — пробурчала женщина, уже успокаиваясь.

— Мам, — тихо позвал Даня.

— Чего тебе, — так же бурчала она.

— Ну мама, — повторил парень.

— Что? — обернулась женщина, сложив руки на груди и недовольно глядя сына, который придурковато улыбался.

— А принеси покушать, что-то так еды домашней захотелось, — довольно сказал он, протягивая руки к матери.

— Ох… — оттаяла Юлия и обняла его, потрепав по голове. — Какие же вы у меня дураки! Ей богу, дураки. Лежи давай, сейчас принесу!

По итогу, Зум провалялся в кровати до обеда, пока его не пришёл проведать Николай. Как оказалось, за время отсутствия основной ударной тройки, на Крепость покушались какие-то местные, которые увидели пожарище и решили поживиться остатками от дачи Островых. Вот только к своему удивлению, они встретили серьёзный отпор и свалил и после первых же выстрелов с пулемёта.