Инструктор. Пока горит звезда

Багиров пытался разглядеть незнакомца, но ему это не удавалось, так как он лежал на полу, уткнувшись носом в пыльную дорожку, чувствуя только, как больно врезается в спину колено. Он попытался повернуть голову.

– Осторожнее, Эдисон, не дай бог свернешь шею, то потом еще скажут, что это я сделал.

– На кого работаешь?

– Индивидуальный предприниматель.

– Не гони, мудак!

В следующую минуту Эдисон понял, что погорячился, так как незнакомец ребром ладони резко ударил его по шее.

– Если будешь хорошим мальчиком и расскажешь мне все что надо, я оставлю тебя в покое. Начнешь сопротивляться – пеняй на себя. Я дам тебе минутку подумать, а то скажешь потом, что, мол, тебя лишили выбора.

Эдисон смекнул, что положение его гиблое, и что лучше рискнуть и сказать, что хочет этот придурок, чем сдохнуть.

– Ну, – неохотно выдавил Эдисон. – Чего надо?

– Кто играл в ножички на стройке?

– Не понял, на какой стройке?

– Повторяю еще раз: кто зарезал, как свиней, одиннадцать армян, а двенадцатому отрубил руку? Или ты здесь ни причем?

– Это местные разборки…

– Это мы уже слышали, – сказал незнакомец и разочарованно вздохнул. – Не хочется, а придется.

И Эдисон почувствовал, как чужой ботинок оказался у него на шее и начал давить не хуже пресса.

– Стой! Стой!

– О как! Вернулась память?

– Я могу выдать их!

– Вот это уже другой разговор.

Незнакомец убрал ботинок с шеи Эдисона, и тот сразу же потер ее руками. Багиров понимал, что сопротивляться не имеет смысла. Даже если предположить, что он ударит незнакомца и попытается добраться до спальни, где в тумбочке лежит пистолет, то этот тип гораздо раньше выпустит в него парочку пуль. Предположения Багирова тут же подтвердились, так как вместо ботинка в его шею уперся холодный ствол пистолета.

– Я понимаю, что тебе очень неприятно, так что давай закончим разговор побыстрее. Почему ты убил людей на стройке?

– Я не убивал. Армяшки затевают что-то крупное. Я пока не знаю всех подробностей. Мне известно, что армяне наехали на нас. Босс был в бешенстве.

– Кто приказал им это сделать?

– Назим Аскеров. Он сказал, что мы предупредим армяшек. Замочим всех на стройке.

– Там был один чиновник Сукиасян. Почему вы отрубили ему руку?

– Это предупреждение.

– Тебе знаком Орбели?

Багиров слышал об этом армянском бизнесмене, который жаден не по карману. Эдисон сам бы разобрался с ним, но не мог, так как, по слухам, у Орбели была солидная крыша во властных структурах, он был связан с некоторыми преступными группировками.

– Нет. Не знаю его.

Незнакомец устало вздохнул и наконец-то – к явному облегчению Багирова – убрал пистолет.

– Ладно, не дергайся. Предупреждаю на будущее: больше никаких армянских трупов. Иначе сам поедешь в морг. Ты все понял?

Багиров, нервно сглотнув, кивнул. Незнакомец, тихо скрипнув дверью, ушел, а Багиров все еще долго лежал на ковровой дорожке, не в силах подняться. С этого момента он решил ходить только с охраной.

* * *

Если бы Георгий Сукиасян догадывался, каким адом обернется для него эта встреча, он послал бы куда подальше и Орбели, и всех тех, кто затянул его в эту кашу. Ему все равно, кто они такие, но так обращаться с собой он никому не позволит.

Он очнулся, лежа на столе. Пахло кровью и еще чем-то гадостным. Чем именно, он разобрать не мог. Губы его пересохли и чуть ли не склеились от жажды. Лежа в кромешной тьме, он не сразу сообразил, где находится. Пошевелившись, он ощутил адскую боль и закричал.

И тут к нему вернулась память. Он вспомнил, как резко открылась дверь, вбежали налетчики и набросились с ножами на рабочих, как он сидел в углу, парализованный страхом, как его взяли за шиворот, словно пугливого котенка, и положили на стол.

Снаружи шел сильный ливень. Дождь яростно барабанил о жестяную крышу барака.

Сукиасян осторожно попытался подняться. Он чувствовал свои ноги, боль в животе, шею, но что-то странное происходило с рукой. С правой рукой. Сукиасян левой рукой попробовал коснуться правой, но вместо этого коснулся грубо обрезанного рукава пальто.

Его обуял страх. Он снова закричал, сколько было сил в легких, кое-как сполз со стола и тут же споткнулся обо что-то тяжелое и мягкое. Согнувшись, Сукиасян разглядел, что под ногами лежит чье-то тело.

Ему тяжело было свыкнуться с мыслью, что он потерял руку, но еще более страшной была мысль о том, что, если он замешкается, его заберут менты, и тогда он точно не жилец. Орбели избавится от него как от ненужного предмета.

Сукиасян то и дело натыкался в темноте на трупы. Шаря левой рукой, он пытался найти деньги и весь извозился в крови. Он ползал на коленях и искал этот чертов пакет, но его нигде не было. Вот-вот приедет милиция. Нет, конечно, он мог бы задержаться, но что тогда получится?

Мобильный телефон, к счастью, оставался в кармане, поэтому Сукиасян сразу же позвонил шоферу. О том, чтобы вызвать такси или поймать попутку и речи не могло быть. Его в таком виде запомнит любая собака. Ну, ничего, он оклемается, выживет назло этим ублюдкам, а потом узнает, кто это сделал и собственноручно отрежет этому подонку голову.