Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение

В очереди он был не первым, пришлось стоять минут двадцать. Из-под надвинутого на глаза капюшона он смотрел на идущие по воде круги от дождевых капель. И на мост и тропу, ведущую в горку, – хвост очереди уже терялся из виду. Впереди топтался и недовольно сопел коренастый красноносый мужик лет под пятьдесят в розовом прозрачном плаще, натянутом поверх свитера, и грязных, когда-то серого цвета джинсах. Обувь тоже не выдерживала никакой критики, древние белые кроссовки хлюпали от воды при каждом шаге, подошва держалась на остатках клея. В одной руке мужик держал пакет, набитый пустыми пластиковыми бутылками, в другой – банку из-под краски. Очередь продвинулась на одного человека, Егор сделал шаг вперед и от нечего делать посмотрел на содержимое «корзины».

– Ого, – восхитился он, – дядя, ты что – все это есть собрался?

Мужик отвлекся от созерцания мостков под ногами и недобро взглянул на Егора.

– Да, а что? – он отвернулся, закрывая тушей подвешенную на металлической дуге банку от Егора.

– Сам собрал? – не отставал Егор, схватил банку за край и рванул на себя.

Мужик набычился и приготовился защищать свою добычу, но Егор уже занялся «урожаем».

– Вот, – он осторожно, двумя пальцами достал из «корзинки» гриб на тонкой белой ножке с вуалью под зеленовато-белой шляпкой, – бледная поганка. Похожа на сыроежку, но содержит токсины, которые не уничтожаются при термической обработке. Ты их варить собирался? Жарить? – на все вопросы мужик кивал головой, попытался перебить оратора, но Егор не дал ему сказать и слова. – Признаки отравления не проявляются в течение длительного времени, не раньше чем через восемь-десять часов, – продолжал Егор, демонстрируя подтянувшимся слушателям поганку, – основные симптомы: рвота, кишечные колики, боли в мышцах, неутолимая жажда, понос с кровью. Возможно появление желтухи и увеличение печени. Пульс слабый, нитевидный, давление падает, происходит потеря сознания. Летальная доза – четверть шляпки, а у тебя их тут, – Егор положил поганку на перила моста и порылся в «корзинке», – три штуки. Приятного аппетита, – поганки улетели в речку.

– Ты чего, – вякнул грибник, – я за ними три часа ползал…

– Дальше, – Егор не обращал внимания на возмущения и копался в мокрых скользких грибах, – опята ложные.

Из банки появилась горсть мелких грибов с колокольчатой шляпкой серо-желтого цвета.

– Гадость редкостная, – прокомментировал Егор, – их есть невозможно, горечь жуткая. Сам же выплюнешь, – подозрительные опята полетели в реку вслед за поганками. Мужик в розовом плаще едва не плакал, видя, как на корм рыбам идут плоды его непосильного труда. – И последнее, – Егор извлек из «корзинки» широкошляпный гриб буро-оливкового цвета, – свинушка, познакомьтесь. Содержится сильный, также не разрушающийся в результате термообработки яд. Признаки отравления стандартные – рвота, понос, замедление ритма сердечных сокращений. При попадании в организм большой дозы яда нарушается дыхание, происходит отек легких.

Свинушке не повезло, она упала на мокрое бревно и разломилась на несколько частей. Егор запустил руку в банку, бегло осмотрел пару маслят со скользкими шляпками, несколько безобидных сыроежек и пару подосиновиков. Но один, после подробного осмотра, отправился следом за свинушкой. Этого мужик не выдержал, его нос из красного стал сизым, как и губы, от холода.

– Ты что? – просипел он и вырвал из рук Егора «корзину».

– Червивый, – заявил Егор, – его уже до тебя ели. И сейчас едят. Успокойся, тебе хватит. А вообще есть можно любые грибы, но некоторые – только один раз. Все, твоя очередь, – он мотнул головой в сторону родника.

Мужик попятился, оступился, буркнул что-то себе под нос и принялся вытаскивать из пакета пустые бутылки. Он возился еще минут пятнадцать, за ним к воде подошел Егор. Канистры наполнились быстро, он прошел мимо мокнущей под холодным дождем очереди и зашагал в поселок по обочине раскисшей дороги. Через полчаса неспешной ходьбы показался первый забор, за ним мокла халупа с забитыми чем попало окнами и дырами в крыше. Перед входом, на посыпанной песком дорожке перед наваленными в кучу обломками веток и досками ползал человек, чиркал спичками, пытаясь поджечь сырые дрова. Из-за забора через дорогу поднимался дымок – то ли народ там оказался поопытнее, то ли в баке занявшего собой весь двор «Эксплорера» нашлось немного бензина.

Егор прошел вдоль забора Тихоновых, перешагнул канаву с мокрыми пожухшими лопухами и остановился. Что за черт – калитка настежь, а ведь он ее закрывал, когда за водой уходил. Но во дворе тихо и, насколько отсюда видно, пусто.

– Интересное кино, – Егор перешагнул порог и завертел головой по сторонам. Никого, только гремит что-то в сарае и слышатся тихие голоса. – Башку оторву, – Егор поставил канистры на траву и обошел дом.

Дед сидел на крыльце, привалившись спиной к перилам, прижав ладони к груди. Бледный, аж до синевы, губы шевелятся, но еле-еле. Авдеич силился что-то сказать, подался вперед, но Егор уже ринулся к нему.