Инструктор по убийству

— Начинаю догадываться. Это, как ты предполагаешь, может стать одним из вариантов дела, о котором мы с генералом Сардановским говорили сегодня с тобой.

— Так точно. Боб посчитает, что у нас есть особые причины оберегать этот дом. Только одно у меня в голове не укладывается.

— Что именно?

— Зачем мне или, скажем, майору Никифорову может понадобиться препарат «Месть уйгура»? А если Бобин об этом тоже задумается?

— Продать кому-то. Мало ли у нас уголовных деятелей, которые согласятся заплатить большие деньги за яд с таким странным и жутким действием.

— Да, — согласился я. — Продать — это вариант. Но тогда мне нужно какое-то срочное подтверждение контактов с серьезным представителем уголовного мира.

— Это мы обдумаем и попытаемся довести до Боба дезу. У нас есть возможность гнать Бобу информацию почти напрямую. Я ведь тебе, кажется, говорил уже…

— Да, бывший подполковник МВД. Только сделать это необходимо как можно быстрее.

— Сегодня в любом случае уже не получится. А завтра мы сделаем. Подошлем к этому подполковнику еще одного уголовника, которого тот в свое время прикрывал. Этот тип обратится к нему от твоего имени и даже оплатит услуги. Тебе срочно понадобились контакты с кем-то из больших авторитетов уголовного мира. До завтра дело потерпит. А если Боб будет сегодня там, в деревне, то постарайся его не выпустить.

— Но у меня есть еще определенные опасения.

— Говори.

— Боб, мне кажется, сам в деревню не пойдет. Он только снова пошлет своих людей. Я даже удивляюсь, как он решился на мой дом напасть сам, а потом и на районный отдел полиции. Это вообще не в его стиле.

— Я думаю, это была истерика.

— Тогда вопрос такой, товарищ полковник. Если кто-то из бандитов, задействованных сегодня в этом деле, сумеет вырваться и спастись, то он передаст Бобу, что здесь работал спецназ. Это Боба насторожит, и он заподозрит ловушку. Передать сообщение можно даже из камеры СИЗО.

— Вывод из всего этого какой, Виктор Вячеславович?

— Нельзя никого из бандитов выпускать живым.

— Я согласен. Объясни ситуацию Балакиреву.

— Лучше будет, если вы ему растолкуете, вернее, просто прикажете. А он передаст ваше распоряжение своим бойцам. Мне предстоит то же самое доходчиво объяснить подполковнику Лихареву. Договориться с ним будет сложнее. Он обязательно пожелает завести уголовное дело, и ему нужны будут фигуранты.

— А этот-то здесь при чем?

— А я разве не сказал вам? Извините, товарищ полковник. Я за рулем разговариваю. Еду быстро. И за дорогой слежу, и рулю. Короче говоря, еще в городе я начал опасаться, что мы с подполковником Балакиревым можем опоздать, поэтому позвонил Лихареву и попросил его помочь группой силовой поддержки. Ему добираться недалеко.

— Думаю, это ты зря сделал, — задумчиво произнес Альтшулер. — Лихарев — человек упертый и не гибкий. Но теперь уже ничего не изменить. Ты решай с ним вопрос. Если он не согласится, то группа Балакирева будет действовать самостоятельно. Я сейчас позвоню подполковнику, отдам ему прямой приказ.

— Хорошо. Мы уже подъезжаем к повороту. На грунтовой дороге мне будет сложно разговаривать. Конец связи, товарищ полковник, — завершил я разговор армейской формулировкой.

— Конец связи, — согласился Альтшулер.

Через несколько минут в наушниках моего шлема раздался сигнал вызова. Я включил связь.

— Подъезжаем, товарищ подполковник? — спросил Балакирев.

— Подъезжаем, товарищ подполковник, — согласился я.

— Мне сейчас полковник Альтшулер звонил. Дал серьезный приказ.

— Я в курсе. Я с ним разговаривал несколько минут назад.

— Что насчет приказа думаете?

— Думаю, это насущная необходимость.

— А я опасался, что вы против будете.

Он, похоже, вынуждал меня сказать, что полковник Альтшулер действовал по моему совету. Но я этого говорить не пожелал, просто оставил его фразу без комментариев.

— Как там на месте обстановка? Вы же звонили, узнавали.

— Возможно, что-то изменилось. Должно было так произойти. Туда, скорее всего, раньше нас прибыла группа силовой поддержки районного отделения следственного комитета. Они должны уже быть на месте. Я сейчас выясню и вам сообщу.

Я выключил связь на шлеме, чтобы Балакирев не услышал лишнего, и позвонил майору Никифорову.

Вячеслав Петрович обещал держать трубку под рукой, но ответил не сразу. Я, говоря честно, начал уже беспокоиться.

— Слушаю тебя, Виктор Вячеславович, — сказал он.

— Нет, это я тебя слушаю. Обстановку доложи.

— Прибыла группа подполковника Лихарева. В ожидании подкрепления мы все вместе расположились на сеновале, где я раньше один с трудом помещался. Здесь из крыши гвозди торчат, я уже пару раз головой задел. Первая кровь, можно сказать, пролилась. У товарища подполковника имеется бинокль с тепловизором. Мы сверху, с чердака, осмотрели ближайший лес, заметили там пять человек. Но они до сего момента чего-то ждут, не выдвигаются.

— А чего они могут ждать? Ты свет в своем доме выключил?