Инструктор по убийству

— Мне по большому счету, товарищ полковник, на него наплевать. Беда состоит в том, что этому уголовнику вовсе не безразличен я, да и Тамара тоже, что меня особенно волнует. Хотя я-то сам для него почти ничего, пожалуй, и не значу. Я его не видел в момент нападения на мой дом. Поэтому не могу на него показать. Мы с Бобиным вообще встречались только один раз, да и то он даже из машины не вышел. Этот тип не знает о существовании записи разговора, где он приказывает Валету стрелять в офицеров ФСБ. Боб считает меня безопасным для себя человеком. А вот Тамара его видела и запомнила. Она представляет для Бобина опасность. Поэтому уничтожение бандита для меня является обязательным делом. Безопасность жены, товарищ полковник, намного важнее, чем моя собственная.

— Да, я тебя прекрасно понимаю, Виктор Вячеславович. Я тоже обеспокоен безопасностью Тамары. Мы с ней много лет вместе служили, как и с тобой. Но ты-то за себя постоять сумеешь, я в этом нисколько не сомневаюсь, а вот твоя жена — это еще неизвестно. Как разведчик она, тут я не побоюсь высоких слов, уникальный специалист. А вот как боевая единица — в этом вопросе у меня есть сомнения. Догадываюсь, что у тебя они тоже имеют место.

— Так уж психология всякого спецназовца устроена, товарищ полковник. Любой из нас всегда считает, что выполнит какую-то боевую задачу лучше кого угодно другого. Отсюда и опасения за Тамару. Тем более что она женщина, хотя всеми видами оружия, руками и ногами владеет лучше подавляющего большинства бандитов, может стрелять без промаха и бить так, что никому мало не покажется. Они же только считают, что драться умеют. Но я готов выслушать вас. Вы что-то конкретное предлагаете или просто имеете какие-то абстрактные мысли?

— Немножко с той стороны, немножко с другой. Ты сам понимаешь, для чего Бобин нападал на твой дом в деревне, а потом на горящее здание в вашем райцентре? Он ведь не из тех, кто будет устраивать подобные вещи ради своего удовольствия. Боб ставил перед собой, как я думаю, вполне конкретную цель.

— Я тоже так думаю, товарищ полковник, и даже знаю эту цель. Бобина интересовали две упаковки препарата «Месть уйгура», хотя мне трудно предположить, зачем ему понадобилась такая большая доза. Вы же помните эффект всего от одного шприц-тюбика этого препарата.

Полковник мое упоминание о шприц-тюбике, как я догадался, без проблем отнес к состоянию старшего лейтенанта ФСБ Владимира Линдера, которому я ввел инъекцию в мягкие ткани стопы. По моим данным, этот бедолага до сих пор находился в отдельной палате областного психоневрологического диспансера с диагнозом буйное помешательство.

— В шприц-тюбике был уже приготовленный концентрат, а сам порошок пригоден только для подмешивания в пищу или в питье. Его требуется достаточно большое количество. Для того, видимо, Полковник и заказывал аж пятьдесят килограммов. Столько же требуется сейчас Бобу. Слушай, а может, Боб собирается использовать препарат точно так же, как намеревался это сделать Полковник? — проговорил господин Генералов.

— Вполне возможно, — согласился я. — Проверить это я не могу, однако задачу добраться до Боба считаю первейшей для себя. При этом мне понятно, что заманить его в ловушку можно только с помощью препарата «Месть уйгура» или же подделки такового, если мы сумеем внушить ему, что порошок реальный.

— А это будет обыкновенный мел, — довел полковник до конца суть того, что он задумал. — Вопрос только в том, как донести весть до Бобина, убедить его в том, что это реальный препарат, где разместить, чтобы Боб за ним пожаловал.

— Как донести, знают полковник Альтшулер и генерал Сардановский, — проговорил я, придя к выводу о том, что в этот раз можно объединить усилия службы господина Генералова и ФСБ. — Вернее сказать, им известно, через кого это можно сделать. Они дали мне время до утра. Я должен подумать, как все это дело обставить, провести конкретную операцию. Они желают сделать меня главным исполнителем. Я согласился взяться за это, обещал поразмыслить и сообщить им свои соображения.

— Ну что же, мне очень приятно, что в ФСБ с тобой так считаются. Даже генерал Сардановский заинтересован в сотрудничестве. Но я им, Виктор Вячеславович, свою мысль не продавал, честное слово. Они сами каким-то макаром додумались. Хотя я не слишком верю тем умникам, которые утверждают, что хорошие мысли в воздухе витают, и мы в состоянии какую-то из них уловить и использовать. Мне как-то удобнее бывает думать, что я сам докумекал. Одновременное изобретение Поповым и Маркони радио, другие чудеса такого рода — это просто случайное стечение обстоятельств. Я вообще имею склонность верить только в то, что я могу пальцами пощупать или, при необходимости, пустить в это пулю. Тогда я скажу да, это было в реальности. А все выдумки эзотериков — пустая брехня и ничего более.