Инструктор

Мама Арине не нравилось. Папина дочка, одним словом. Девочка тянулась к полигонам, где тренировался отец, сопровождала его в поездках, если тот дозволял. И сестру она любила. Всякий раз, когда мать заговаривала о монастыре, ребенок устраивал истерику. Наказания были страшными — стояния коленями на горохе, удары магическими хлыстами, домашние аресты, покаянные посты. Арина надеялась, что отец заступится за нее и нарушит вековые установления, но Петр Власов смалодушничал. Род Конкевичей настаивал на выполнении обета, грозился всевозможными карами, намекал на конфликт с Патриархатом. Дескать, покойный Порфирий Демидович знал, на что шел, договариваясь о слиянии родов. А дворянское слово нерушимо.

Не осмелился Власов предать память отца.

Выполнил обещанное.

Арина оказалась в монастыре, а ее отца накрыло раскаянием. Видеться с дочерью Петр не мог — запрещали монастырские каноны. Адепты Равновесия верят, что истинное мастерство балансировки приходит к послушникам, свободным от мирских привязанностей.

Дальнейшую судьбу этого рода мне раскрыла Паутина. Кое-что пришлось взломать, не скрою. Выяснилось, что Власов, у которого и без того были тяжелые отношения с нелюбимой супругой, через три года после ухода старшей дочери подал на развод. От Конкевичей он откупился частью своих капиталов и долей в гостиничном бизнесе. Зато ухитрился взять под свою опеку Варвару, выиграв затяжное судебное противостояние. Вот почему Арина не увидела в режиме «дальнего зрения» детскую комнату. Одно из родовых имений, в котором предпочитали жить родители, отошло в собственность Валентины Конкевич. Петр Власов перебрался в старый дедовский особняк — поближе к фамильному Источнику.

Сам Власов оказался весьма примечательной фигурой. Отставной офицер, изрядно поколесивший по миру и завершивший карьеру после развода. Действительный статский советник, что дает право на потомственное дворянство. Отменный фехтовальщик и человек с принципами. Личность во многом трагическая, поскольку отданная в монастырь старшая дочь лежит камнем на его совести. Меня удивляет, что за годы, пока Арина находится в бегах, Власов не делал попыток ее разыскать. Впрочем… может, и делал, но испугался, что наведет церковников на след ребенка. Думаю, к нему приходили, допрашивали, обязали сообщить куда следует, если беглая монахиня вернется. По этой же причине и Арина не сунулась домой, хотя тоска по семье не отпускает ее годами. Делаю зарубку на будущее: помочь любимой воссоединиться с отцом и сестрой. Что касается матери… тут уж как карта ляжет. Я слышал, что Валентина отреклась от дочери, когда узнала о побеге из монастыря.

Вернемся к нашим баранам.

Точнее, к бретерам.

Противник Власова, Эдгар Блюм, в Новгороде был проездом. В прежней жизни с Петром Порфирьевичем не пересекался. В полиции заявил, что считает отца Арины лицемером, который загрязняет природу вредной химией, а потом «замаливает грехи» благотворительностью. В адептах Баланса господин Блюм не числился. Вот только не верю я в сознательных экоактивистов с репутацией профессионального убийцы.

Дуэль остановлена секундантом со стороны Власова. Целитель, находившийся неподалеку, оказал первую помощь пострадавшему. Блюм якобы удовлетворился сатисфакцией и попытался уехать из города, но его задержали. А потом отпустили, взяв подписку о невыезде на ближайшие две недели. Мне ясно, что следствие ничего не нароет, а бретер, не получив ни единой царапины, покинет страну. Знаете, что умиляет? Власов — опытный воин, Магистр воды, отменный фехтовальщик. И не справился со странствующим экоактивистом? Блюм — мелкопоместный дворянин, ни кола ни двора. Никто толком не смог выяснить, чем он зарабатывает себе на жизнь. Крупные транзакции не зафиксированы. На смарт-браслете подозрительные контакты отсутствуют.

Ладно.

Блюм от меня в ближайшее время никуда не денется.

А вот за Варварой я решил присматривать. Девушка учится в одном из новгородских университетов, нрав имеет общительный. Рядом — шебутные подруги и толпа поклонников. Сложно предугадать вектор атаки, но возможности у церковников, как я успел убедиться, обширные.

— Что там? — сразу набросилась на меня Арина, когда я отключил «телезрение».

— Сама бы посмотрела. Ты умеешь.

— Я волнуюсь.

— Нормально всё, — проворчал я, устало потянувшись.

На улице смеркается.

Виталик у себя. Переписывается с админами бирж, пытаясь разрулить ситуацию. Я уверен, что эти телодвижения не имеют смысла, но мой друг беспокоится о родителях и пытается хоть как-то успокоить нервы. Да, все мы на взводе в последние несколько часов…

— Что будешь делать? — Арина смотрит на меня с беспокойством.

— Чинить мир, — грустно улыбаюсь в ответ. — Прикрой меня.

Бодигард обязан охранять корректировщика в дальних рейдах. Пока мое беззащитное тело сидит в кресле, разум устремляется за тридевять земель и творит вещи, недоступные простым смертным.

Я ухожу в Мексику.