Инстинкт выживания

Фыркая и постепенно приходя в себя, дикая свинья потерлась выбитым клыком о стену, в которую врезалась. Клык, оторвавшись от кусочка плоти, упал на темный пол. Чувство опасности не покидало кабана, и он, взвизгнув теперь от ярости, побежал в противоположном направлении, исчезая в лазурном полумраке пещерного тоннеля.

Постепенно смирившись с чувством опасности, дикий кабан прилег на холодный пол и заскучал, вспомнив о ярком солнце, что согревало его по утрам, о свежем воздухе, который придавал ему сил, о высоких деревьях с зелеными листьями, приятно шелестящими от легкого дуновения ветерка.

Как бы кабан не грустил, он не собирался спать, так как не хотел сдаваться. Хотя он еще не знал, что очень скоро испытает слабость от голода и будет вынужден бессильно пасть в этом злополучном месте. Но еще, конечно, не в сию секунду.

Точно единый организм, слизистая субстанция, каким-то особым образом чувствуя присутствие животного, неспешно перемещалась по потолку в его направлении. Не издавая ни единого колебания в стоячем воздухе, синее вещество ловко преодолело небольшое препятствие на своем нелегком пути в виде формирующегося сталактита. Поднявшееся из земных недр вещество не было приспособлено к жизни на поверхности либо в ее близи. Оно даже при всем своем желании не смогло бы замаскироваться. Синий свет, источаемый слизью, был настолько едким, что мгновенно притянул бы взгляды даже самых незадачливых существ. Но только в другом случае — не в это ситуации.

Когда вещество практически уже оказалось над кабаном, он, в свою очередь, заприметив синеватое отражение перед своим рылом, привстал на передние копыта, дабы как следует рассмотреть подозрительное отсвечивание на земле. Яркий оттенок, осветивший каменистую поверхность пола перед кабаном, пошевелился. Животное ответно дернулось и подалось назад, загнув в колене приподнятое копыто, словно собираясь бежать.

Неожиданно для кабана, сверху, прямо на его щетинистую макушку, упало что-то подозрительно незнакомое. Свинья, взвизгнув, начала прыгать и брыкаться, пытаясь отбить скрытую в синем полумраке угрозу. Затем, немного подустав, кабанчик на мгновение притих, подозрительно прислушиваясь. Никаких загадочных звуков не последовало, зато внезапное острое жжение на голове привело свинью в бешенство.

Взревев как резанный, дикий кабан замотал по сторонам своей здоровой башкой, явно пытаясь что-то стряхнуть с нее. Ему это удалось, но слишком поздно. Вещество уже проникло в его плоть и, практически мгновенно всосавшись в кровь, принялось трансформировать внутренние органы животного в выгодное для себя положение.

Слетевший с головы дикой свиньи крохотный кусочек синей материи приземлился неподалеку. Кабан, превозмогая болевой синдром, воззрился на вещество и с яростью принялся втаптывать его в каменный пол. Но чем дольше и активнее он это делал, тем сильнее поражался неведомой заразой. Теперь уже и копыта жгло никак не меньше, чем пострадавшую голову.

Никогда прежде, животным заселявшим остров, еще не доводилось испытывать ужас, который настигал их каждую последующую ночь. Хотя джунгли у подножия разрушенных вулканов всегда кишели многочисленными представителями фауны, после появления монстра, что приходил из развалин большого вулкана, популяция млекопитающих, а также некоторых крупных рептилий, резко пошла на убыль. Словно по экспоненте, численность животных каждую ночь многократно сокращалась, пока в конечном итоге не осталось практически никого.

На протяжении многих сотен лет в зеленых территориях злополучного острова столь же внезапно появлялись, как и исчезали, различные, каким-то образом мигрирующие животные. Пребывание всех их было скоротечным и, как правило, не превышало порядка двух-четырех дней.

На протяжении многих столетий остров пустовал. Лишь редкие птицы залетали в его пределы, и то только на период гнездования. В частности, птицы были одни из немногих, кому посчастливилось оставаться нетронутыми, затаившимися и в нетерпении ожидающими наступления каждой ночи загадочными существами. На первый взгляд пустующий остров, в действительности был обитаем. Чтобы выжить здесь, нужно уметь сливаться с природой — быть незаметным. Порой зоркий глаз какой-нибудь экзотической птицы все же мог заприметить, второпях пробегающую серую мышку и ей подобных.

В начале двадцать первого века остров был найден и оформлен в частную собственность одним из предприимчивых людей — человеком, владеющим в те времена мало известной фирмой «Шимеринг стоун». Впоследствии остров по просьбе Гринпис был заселен некоторыми представителями животного мира: дикими кабанами, обезьянами, несколькими черными ягуарами и даже парой индийских тигров.

Все шло своим чередом. Вскоре ближе к побережью были открыты несколько алмазных пещер, в которых спустя месяц уже велась добыча и переработка руды. А чуть южнее — заканчивалось строительство перевалочной базы, которая, по замыслу, должна была выполнять функции обеспечения безопасности на острове и сохранность добытого минерала.