Инстинкт победителя

– Господи! Миша! Фу-у, – схватилась она за сердце. – Как ты меня напугал. Тут просто книжка такая… Вот. – И она, захлопнув ее, показала обложку, на которой красовалось название: «Ваша кровь для нас».

– Это что, про доноров? Медицинский справочник? – нехотя пошутил Михаил.

– Если бы! Наоборот, про вампиров, скорее. Ужасы какие-то. Зачем ты такое читаешь?

– Впервые вижу. Наверное, Щербаков забыл, – предположил Родин. – А почему сегодня снова ты? Где Елена Алексеевна?

– А ты не рад меня видеть? Или влюбился в нашу старушку? Что-то ты сегодня рано заявился, – так и не ответила на вопрос Наденька. Сегодня она выглядела еще ярче, чем в прошлые разы. Даже при тусклом свете ее новая, теперь уже вязаная кофточка буквально ела глаза своими нелепыми сочетаниями красочных поперечных полосок. От них ее грудь казалась еще мощнее, а плечи шире. До чего же все это безвкусно. Кроме того, в волосах поблескивала большая заколка с разноцветными крупными стразами.

– Она заболела? – оставляя ее провокационные вопросы без внимания, спросил Родин.

– Представь себе. У бабульки поднялось давление. Что поделаешь – возраст.

– По-моему, она не так стара, как тебе кажется, – немного осадил он Наденьку, старавшуюся изо всех сил унизить свою сменщицу. – Очень даже приятная женщина. А главное, жизнерадостная. Мне в ней очень нравится ее природная веселость.

– Ну-ну, ты же у нас тоже шутник. Только почему-то всегда серьезен, – скривила кладовщица ярко-алые губки и встала из-за стола. – Садись уж, чего стоишь?

– Благодарю. Но ты можешь еще почитать. Я пойду покурю.

Михаил вышел за ворота, достал портсигар, но, опасаясь, что Наденька пойдет за ним и на улицу, снова не захотел воспользоваться мундштуком. Изредка сплевывая приставший к губам табак, он курил, взвешивая «за» и «против» разговора с ней о титане. Сейчас ведь только заведи лишнюю тему, и Наденька совсем не отстанет. Еще начнет тут всю ночь пересчитывать с ним ящики. Нет, лучше он сам. И без нее вполне все решаемо.

Через пару минут она на самом деле вышла к нему и встала напротив, заглядывая в глаза.

– Миша, тебе бы постричься не мешало. Ты так оброс, – потянула она свою руку к его голове.

– Да, ты права, – отступил он на шаг, не дав женщине до себя дотронуться, и провел ладонью по своей длинной челке. Действительно, последний раз два месяца назад его кое-как постриг один местный алкаш, когда они вместе пили в коммуналке. Деньги на парикмахерскую он не тратил уже несколько лет. Просто забыл, что это такое, обходясь помощью мнимых друзей. – Вот получу зарплату и воспользуюсь твоим советом. Прямиком в цирюльню.

Родин ловко закинул окурок в урну и уже собрался вернуться на склад, но Наденька перехватила его за локоть:

– Постой. Ну, чего ты все время от меня бежишь? Ты что, до сих пор не можешь простить моей глупости? Миша! – горячо заговорила она, приблизившись вплотную. – Хватит уже. Я сама уже сто раз жалела. Ты вспомни, какая у нас была любовь! Я не верю, что ты все забыл. Просто не можешь простить. Я понимаю. Но прошло столько лет…

– Девушка, ведите себя прилично, – насупив брови, решил отшутиться Родин, освобождаясь от ее цепкой руки. – Вы все-таки на работе.

– Хорошо, давай с тобой встретимся в другом месте, – не отставала та, видимо, думая, что с его стороны прозвучал намек. – Нам надо серьезно поговорить, Миша. С тех пор как я тебя здесь увидела, мне просто нет покоя. Я поняла, что любила и люблю только тебя, – страстно зашептала Наденька, снова хватая его за локоть и поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его губ.

Он опустил на ее плечи свои ладони, осаживая от этого порыва:

– Я не допускаю служебных романов, дорогая. Это никогда не приводит к хорошему результату.

Он снова шутил. Но ему было совершенно не до шуток. Просто не знал, как повести себя в такой откровенной ситуации. И обижать человека не хотелось, но и уступать – тем более. Все происходящее было ему крайне неприятно. Уж сколько у него за этот период было женщин, причем не самых лучших. Наденька просто красавица по сравнению с ними. Но вот омерзение, какое он сейчас к ней испытывал, не испытывал ни к одной из тех.

– Сколько времени? – спросил он, чтоб хоть как-то уйти от навязанной ему темы.

Наденька театрально вздохнула и посмотрела на свои наручные часики, задрав рукав кофточки:

– Без четверти восемь.

– Так, пойдем по своим рабочим местам, Надежда. К тому же тут холодно. Смотри не простудись без куртки, – тоном начальника произнес Родин и пошел на склад. Наденька так и осталась за воротами.