Инсталляция (СИ)

— Говорят, ты собираешь забавную мелочь… — блуждая взглядом по столу, проговорил он.

— Коллекционирую, — поправил Фокусник, ощупывая в кармане стеклянный глаз, замотанный в засаленную салфетку. — Но это не повод тебе прерывать.

— Есть у меня.

Влад порылся в собственных карманах, извлёк на стол синюю металлическую коробочку и аккуратно отцентрировал её относительно всех четырёх сторон столешницы.

— В таких когда-то продавали элитный парфюм, — ответил он на немой вопрос Фокусника, отщёлкивая пальцем крышечку.

— Ооо… — не скрыл восторга наш герой.

— Да-да, — чуть улыбнулся Влад от жадного блеска в его глазах. — Клык моего дедушки.

— М-можно?

«Разумеется», — жестом доброй цыганки отозвался Влад. И добавил вслух:

— Но осторожней. Говорят, эта штука режет не только материю.

Фокусник пододвинул к себе коробочку и благоговейно провёл пальцем по белоснежной поверхности зуба. Размером диковина была с фалангу этого самого пальца.

— Вроде человеческий… Как интересно… — услышал наш герой своё бормотание. — Провести бы соответствующий анализ… Как раз не хватает чего-то такой формы на витрине «пять»…

— И оно твоё, — послышался в его помутнённой голове вкрадчивый голос Влада. — По такой смешной цене…

— Решено! — захлопнул коробочку Фокусник и положил её дрожащими пальцами к глазу. — Будет тебе грядущее.

Влад с удовольствием заёрзал на месте.

— Хочу знать, какая погода в Британии будет завтра. Хочу узнать, как будут чувствовать себя акции Мраморного банка лет через… ну, пять. Ещё хочу…

— Куда, говоришь, засунуть твои хотелки? — устало поинтересовался Фокусник. — Молчи и не дёргайся. И не моргай!

Он взял обеими руками зажигалку и облокотился на столешницу — так, чтобы пламя было строго между их с Владом глазами. Чиркнул колёсиком. Искры прыснули во все стороны, облекая газ в сияющие одежды. Язычок огня дрогнул, но выпрямился, как лезвие катара, тут же покрываясь голубоватой каёмкой. Лампочка на потолке моргнула, выключилась, и тьма тяжёлым занавесом упала на плечи Фокусника и Влада. Отсветы гуляли по сосредоточенным, хмельным лицам, жонглируя тенями и жидкой позолотой. Наш герой напряг зрение, дабы узреть душу феникса, но взгляд то и дело соскальзывал с газовой сути этого огня. Он подался вперёд, почти ощущая жар носом и тем более краешком большого пальца, и чувствовал, что ответ здесь, стоит только протянуть…

— Нет, пижня какая-то, — отпрянул он, отпуская большой палец с колёсика и наслаждённо промаргиваясь. — Где я подцепил это слово?..

— Как пижня?! — взвился Влад, почти давая петуха. — Клык моего дедушки в кармане не пижня! А ну, давай мне будущее! Слышшь?!

— Да это действительно какая-то хрень! — пожаловался Фокусник, перекрикивая хозяина дома. — Твоя зажигалка за десять рублей не показывает будущее!

— Не показывает… — с ненавистью проговорил Влад и протянул руку, почти не ткнув ей в грудь нашему герою. — Дай сюда. Чё, вкопанный?!

Фокусник ошарашенно отдал ему зажигалку. Влад встал, укоризненно кряхтя, и снова полез куда-то за буфет, подсвечивая себе из зажигалки. Наш герой явственно слышал щёлканье механического кодового замка.

Вернулся хозяин дома, держа в руках таинственную склянку.

— Что это?.. — настороженно спросил Фокусник.

— Топливо для твоего коптящего «Жигуля», — отрезал Влад, пододвигая к себе его стакан.

— Что это?

— Стив Джобс для твоего яблока, — протянул Влад, наливая коньяк, отмеряя дозировку ногтём указательного пальца.

— Что это?!

— У меня кончились метафоры, — заявил Влад, добавив в коньяк пару капель из склянки. — Пей.

— Я…

— Вместе с клыком моего деда ты взял обязательства! Пей!

Фокусник сам не заметил, как стакан оказался у него в руке.

— Пей!

Фокусник опрокинул содержимое в глотку.

— Что чувствуешь? — потребовал Влад, когда наш герой прокашлялся.

— Н-нет… Ничего…

— Значит, всё как надо. Держи.

Фокусник принял у него зажигалку, повертел в руках и, пожав плечами, чиркнул колёсиком.

…Сначала это были тёмные воды, в чьих течениях бесконечно тонуло тело, потерянный и брошенный дом. Бесконечно он осознавал себя внутри этого нелепого мешка костей: нерв за нервом, капля за каплей в сузившихся капиллярах. Когда настало время волосков и пальцев, рука усилием воли вынырнула и инстинктивно ухватилась за гибкий стан какого-то деревца — да не какого-то, а рябины. Искристые, точно высекаемые копытами монгольской конницы потоки стремились унести его дальше, но… тщетно. Гибкий стан рябины клонило к земле, он стонал, скрипел, извивался под рукой — и держался непреклонно, спасая нашего героя, как когда-то его названного брата. Он вытащил вторую руку и уцепился скребущими пальцами за камень. Бесполезный булыжник отковырнулся от земли и ухнул в поток, заставив его в панике ухватиться за какую-то соломинку.

Потоки зверели, но их вой был воем бессилия.

Почувствовав относительное равновесие — насколько это возможно, держась за аномально крепкую соломинку и почти выкорчёванную рябину, наш герой вытащил голову. Воздух с непривычки жёг до самых кишок, но дышать необходимо, ведь дыхание — жизнь и насыщение пространства углекислым газом.

Он разомкнул веки.