Инспектор Внеземелья

В купол они вошли без меня, я еще только пробирался к своей базе. Командир челнока Николо Андреотти потом говорил мне, что он долго и с изумлением разглядывал Аристарха, который, лежа на моей постели, смотрел на экране компьютера художественный фильм "Роботы Белой Зари" и время от времени заливал в головной штуцер немножечко смазки, которая была налита в жестянку из-под пива.

- Ты хоть потом разобрался, за счет чего он у тебя выигрывал, Луиджи? - с интересом поинтересовался Лежнев.

Итальянец горестно засмеялся.

- Конечно, разобрался, - сказал он. - Все было до идиотизма просто. Он просто поставил себе и компьютеру модемы, поэтому знал все карты, которые были у того на руках!

- Действительно, просто! - кивнул Лежнев. - Я даже не удивлюсь, если он действительно смотрел фильм. Но вот масло в штуцер... Признайся, Луиджи, с маслом в пивной банке ты все же немножечко переборщил!

- Но это же не я! - экспансивно всплеснул руками итальянец. - Я сам это знаю со слов Андреотти! Желающие могут уточнить у него.

- Это мы можем узнать только на Земле, - задумчиво сказал Лежнев. - Вести переговоры по радио... Нас на смех поднимут, если мы на всю систему начнем интересоваться, действительно ли робот Аристарх на астероиде Гемоксен смаковал масло из пивной банки!

- Кстати, - вмешался в разговор Фокс Трентелл, - а где он сейчас, этот Аристарх, Луиджи?

Пазолини покраснел.

- Я слишком много проиграл ему, - сознался итальянец. Пришлось мне выкупать робота. Сами знаете, карточный долг это долг чести! Теперь он живет у меня в Санта-Чинелли, присматривает за домом, гуляет с детьми и собакой, а в свободное время посещает карточный клуб "Семерка пик".

- Играет? - поинтересовался Лежнев.

- Вы не поверите. - Итальянец вздохнул. - Обычно они играют на пару с компьютером, который, согласно желанию Аристарха, мне тоже пришлось выкупить. Вместе они непобедимы. Они уже стали почетными членами клуба и теперь тренируются, чтобы успешно выступить на очередном чемпионате мира!

Лежнев покачал головой и оглядел окружающих.

- Желающие выйти на сцену есть? - спросил он.

Моисей Симанович решительно поднялся со своего места.

- Только без арабов! - решительно предупредил его Астахов. Борис наслаждался происходящим. С началом конкурса его безделье становилось как бы официальным, и можно было не опасаться укоризненных взглядов товарищей и начальства. Астахов даже ворот комбинезона распустил, чтобы дышалось легче.

Симанович фыркнул и встал на место, приготовленное для рассказчиков.

- Слава Иегове, потомки и поклонники Ясира Арафата пока еще в космос не летают. Они ему на Земле поклоняются, - проворчал он. - Вот уж действительно, кого хочет покарать господь, у того он отбирает разум!

С вашего позволения, господа, я буду рассказывать не о себе. За всю мою не слишком долгую жизнь со мной, слава Иегове, ничего странного и нуждающегося в рациональных объяснениях не происходило. А вот с моим дядей... - Симанович задумался, и было видно, что он думает сейчас не о том, как бы покрасивше соврать, а о том, как ему начать свой рассказ о дяде.

3. ОБМАНУТЫЙ САТАНА

- Мой дядя, Меир Фенхель, был лихим космонавтом, - начал Симанович. - Родись он в суровые двадцатые годы прошлого столетия, дядя, несомненно, стал бы комиссаром в пыльном шлеме и кожаной куртке, но, увы, жизнь не дала дяде такого шанса, и он родился в благополучной семье еврея-ашкенази в кибуце имени Голды Меир на севере Израиля. С детства он привык бороться с трудностями, поэтому сразу после совершеннолетия эмигрировал в Соединенные Штаты, где поступил, к всеобщему удивлению родственников и материнскому горю, в известную Школу астронавтики, которую создала во Флориде КОСМОЮНЕСКО.

Разумеется, что школу он окончил с отличием. Удивляться тут нечему: Ротшильду и Рокфеллеру господь дал мозги, Моше Даяну - воинскую доблесть, а Меир Фенхель получил от него то, что евреям давалось редко и по субботним дням, - отвагу.

Причем отваги господь отсыпал Меиру Фенхелю столько, что ее хватило бы на весь кибуц, но жители его в день рождения Фенхеля стояли в очереди за хитростью и коммерческой сметкой, поэтому вся благодать свалилась на голову маленького Меира.

Два учебных орбитальных полета с русскими, еще один - с американцами, и юного Меира заметили и даже стали приглашать в многонациональные экспедиции, благо к своему основному достоинству Фенхелю досталось от бога умение ладить с людьми. А вы знаете, какое это трудное занятие. Кто не знает, может попробовать договориться с ливанским арабом по очереди стрелять из автомата и убедить его, что первым стрелять должны именно вы. Так вот, Меир Фенхель был способен даже на это.

Настал день, когда дядя отправился на Венеру. Делать там, конечно, было нечего, и гешефт от Венеры был сомнительным, но Меира Фенхеля подогревало то, что он был первым евреем, которому предстояло ступить на поверхность Богини Любви. Женщин он в своей жизни покорил достаточно, теперь ему захотелось покорить планету.