Инспектор и ночь

— Тебе хочется одеваться прилично, безо всяких претензий — просто прилично, а приходится донашивать материнские платья, которые до того обветшали от стирки, что рвутся ещё при перелицовке. Тебе хочется почитать вечером, а вместо этого приходится жаться в углу, потому что вся семья ютится в каморке, грязной и убогой, и отец гасит свет, потому что у него с матерью свои отношения… Тебе хочется учиться, а приходится бросать школу — не остаётся средств на учение! Тебе хочется стать чем-то большим, артисткой, скажем, а у тебя нет денег даже на билет до Рима. В один прекрасный день кто-то советует тебе: «Иди к господину Тоси. Господин Тоси делает артисток здесь». Идёшь к этому господину. Он сидит вместе с двумя другими в каком-то кабаке и смотрит на сцену, где репетируют пять голых танцовщиц. «Поднимите платье! — бросает господин Тоси. — Выше, выше и поживее. Стыдливость — это не качество для моего заведения». И ты дрожишь и задираешь платье, насколько можешь, и не знаешь, куда смотреть. «Хорошо, теперь разденьтесь». «Но я не хочу раздеваться, — едва слышно возражаешь ему. — Я хочу стать артисткой». «Артисткой? Играть Джульетт?» Ты наивно киваешь в ответ. Господин Тоси глядит на тебя так, словно упал с неба, потом разражается смехом, за ним все остальные. «Ха-ха, вы только послушайте. Эта девица хочет играть Джульетту. Нет, вы только послушайте…» И потом говорит уже серьёзно: «Ну, чего вы ещё ждёте? Времени у меня в обрез. Раздевайтесь или освободите помещение. Для меня самое главное — ноги. Всё остальное — для Миланской скалы.»

Незнакомка замолчала, но не подняла головы, словно продолжала рассказывать про себя, потому что нужно было описывать сцену раздевания, мучительный стыд от того, что приходится стоять голой перед мужчинами, выставлять напоказ ветхое бельё.

— Он взял меня, этот господин Тоси. Но не на роль Джульетты и даже не для сцены. Меня одели в чёрную комбинацию и чёрные чулки, и я стала разносить между столиками поднос с сигаретами. В первую же ночь, когда заведение закрыли, господин Тоси обнял меня в гардеробной. Он был очень толстый, от него несло табаком и потом. «Ты ещё неопытна, пташка, но ты мне нравишься. Я тебя отвезу на лодке домой».

Но господин Тоси даже не поинтересовался, где я живу, и остановил лодку возле одного из домов где-то за Сан-Симеоне. Я быстро выскочила, а господин Тоси не смог выйти сразу, потому что был слишком толст, и мне удалось убежать. Помню, я нашла в темноте какой-то садик, села там и долго плакала, потому что знала, что уже не вернусь в кабаре и никогда не стану артисткой.

Незнакомка снова умолкла. Я тоже молчал. Теперь была её очередь говорить. Пришла и её очередь через столько дней, исполненных пустых фраз, которые только прикрывали мысли.

— Кругом были одни обиды и унижения. Знаете, кто первым пожелал меня как женщину?

Она посмотрела на меня потемневшими глазами, словно ждала ответа.