— Ты же не наивный, Итан. Понимаешь, что им от меня надо. Всем хочется поиметь жену Перриша. Это же так банально. Они думают, что он не знает, или еще смешнее — что его это задевает. Только Рэнделлу похер на все, кроме своих одержимых идей. И на тебя тоже. Все пойдут в расход, когда станут неугодны.
— У тебя белая горячка. Рэн цивилизованный человек…
— Он асоциальный придурок. И ты знаешь об этом, — уверенно заявляет Линди, закуривая вторую сигарету подряд. Бл*, дурдом. Допиваю виски и наливаю нам снова. — Ты помнишь, как умерла его мать? — неожиданно спрашивает Лин задумчивым голосом. Я напрягаюсь всем телом, поднимая на нее пристальный взгляд.
— Какое это имеет отношение…
— Почему ты меня не слушаешь? — резко обрывает меня Лин. — Вы все зомбированные им пешки. Но ты-то, Итан. Ты с ним почти с самого начала. Открой глаза. Этот мужчина — монстр.
— Ты хочешь сказать, что подозреваешь своего мужа? — спросил я, прищурив глаза. Лин откинулась на спинку кресла, скидывая пепел прямо на свои колени.
— Знаешь, как мы с ним познакомились?
— Не думаю, что…
— Корнелия меня вызвала. Я была проституткой. Девочкой по вызову. Мне не было восемнадцати, но меня крышевал сутенер, у которого были связи с полицией и проблем не возникало, — скривив губ, усмехнулась Лин. — У него с тех пор слабость к шлюхам. С другими он не может.
— Ты всему городу уже рассказала, что твой муж ничего и не с кем не может, — с иронией заметил я.
— Я специально это говорю, чтобы корона ему не жала. Только ему не стыдно, и его не смущает, что о его жене ходят легенды. Эти чувства ему недоступны. Да и как может быть иначе, если до шестнадцати лет единственным живым человеком, с которым он общался, была его мать.
Что, бл*дь?
— Ты не знал? — заметив мое вытянутое лицо, насмешливо спросила Лин. — Об этом он не любит распространяться. Он не учился в школе, не ходил гулять. Мать держала его взаперти, одержимая мыслью о каких-то демонических сущностях за дверью.
— Я в это не верю. Рэн образованный человек с высоким уровнем интеллекта. В восемнадцать он уже заработал свой первый миллион.
— Рэн учился сам, у него были книги, компьютер и огромная куча времени. Что еще было делать в четырех стенах?
— Это какой-то бред. Он же болел, как все дети. Врачи бы заметили, что-то, — я отрицательно качнул головой, отказываясь верить Лин. В ее состоянии можно и не такое придумать. Я не видел дипломы Рэнделла, но достаточно было всего раз поговорить ним, чтобы понять, что он хорошо образован.
— Корнелия — долбаная ведьма. Думаешь, она не могла вылечить собственного сына? Она убедила его в своих идеях, в том, что все люди снаружи — одержимы, больны, опасны. И ему в голову не приходило просить помощи. Но в то же время Корнелия понимала, что не сможет держать сына вечно под замком. И в переходный период, как у всех парней, у него случился кризис. Он пытался сбежать, ломал двери, угрожал выпрыгнуть в окно. Она думала, что виной всему разбушевавшиеся гормоны, и вызвала меня. Думала, что ему полегчает, когда он… ну, ты понял меня, — женщина нервно усмехнулась, туша сигарету в пепельницу. — Ему было шестнадцать, на год меня младше. Высоченный, красивый парень, который, по идее, должен был смущаться и краснеть в свой первый раз, но краснеть пришлось мне. Видимо, в интернете Рэн не только движением акций на фондовой бирже увлекался. А я влюбилась. Вот так просто. Он умел говорить уже тогда, я просто свихнулась на нем, зациклилась. Я сама звонила его мамаше, но та больше не хотела меня видеть. Рэн первый нашел меня в сетях. Мне казалось, что он тоже что-то ко мне чувствует. Такая банальная история. Я была первая девушка, которую он трахнул вживую, а не в своем воображении. Конечно, я вызвала у него интерес, — Лин тяжело вздохнула, опустив голову. Я чувствовал, как ей плохо, но вдруг осознал, что верю. Верю в то, что она говорит. Такое сложно вообразить, но придумать еще сложнее. И в то же время история, которую рассказала Лин, многое объясняет.
— Я думала, что спасаю его. Кстати, первый миллион он заработал в пятнадцать, но не мог воспользоваться деньгами. Мы подождали пока мне исполнится восемнадцать. Рэн велел открыть счет в банке и перевел туда огромную сумму денег. Просто баснословную, я даже вообразить себе не могла, как можно было столько заработать, не выходя из дома.
— И ты не спросила?
— Нет. Об этом Рэн не распространялся. Говорил, что играет на бирже. Да я и не спрашивала. Он попросил меня купить квартиру, мебель, одежду для него и себя, машину и другие необходимые для жизни вещи. Конечно, тайно. Я никому не сказала, да и некому было. Я сирота.
— Ты продолжала работать? Я про панель.
— Да, — кивнула Лин. — Я хотела уйти, но Рэн… сказал, что не нужно.
— Черт побери, — выдохнул я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.