Инсайдер(СИ)

— Это говорит о том, Марианна, что ты недостаточно знаешь о моих желаниях, — жестко произношу я. В глазах девушки мелькает подобие страха и сразу растворяется в горячем ожидании, когда я резко толкаю ее на спину.

ГЛАВА 7

{Ты самое лучшее, что я создал, но, прости, ты недостаточно хороша.

к/ф Начало}

[Нейтон]

Поглядывая на часы, время от времени щелкаю пультом, переключая каналы, пока не натыкаюсь на политическую передачу с участием одного из моих оппонентов. Он высокопарно расхваливает себя обещает процветание и новый виток развития Кливленду, если выбор народа падет на него, не забывая при этом улыбаться голливудской улыбкой девушке-корреспонденту. Раздражающее кривляние очередного кандидата, который пытается выехать на своей смазливой физиономии и умении красиво врать временно помогает мне отвлечься от мыслей о немного странном поведении моей жены сегодня. Однако, сколько бы я не вслушивался в речь моего главного конкурента, тревога за Реджину, которая три часа назад ушла, по ее словам, прогуляться и проветрить голову после затянувшегося чуть дольше, чем я рассчитывал, вечера, не дает мне сосредоточиться на словах Мартина Роббинса. Я так надеялся на ее обещание о горячей ночи, предвкушал и фантазировал, но Джина внезапно почувствовала себя плохо, и заявила, что ей необходимо побыть одной. Я был не против составить ей компанию пройтись вместе по вечернему городу, но если моя жена что-то вбила в свою голову, то переубедить ее невозможно. Я оставил ей машину с водителем, но когда час назад позвонил ему, тот сказал, что Джина бросила его возле парка и отправилась гулять одна. Отец давно советовал мне нанять охрану для себя и моей семьи, но мне всегда казалось, вполне достаточно водителя и телохранителя в одном лице. За тридцать с лишним лет, которые я провел в Кливленде, мне ни разу не угрожали, даже на самых опасных улицах города. Конечно риск есть всегда. Особенно теперь, когда я стал публичной персоной. Мне необходимо думать не только о собственной безопасности. Когда вернется Джина, я поговорю с ней и, возможно, мне удастся убедить ее согласиться на охрану во время прогулок с дочерью. Вспомнив об Эсми, я встаю и направляюсь в спальню, чтобы проверить, не проснулась ли малышка, и поправить одеяло. Над кроватью моей принцессы с розовыми рюшами и балдахином тускло светит ночник. Обнимая мягкую куклу, Эсмеральда безмятежно спит. Ресницы отбрасывают тени на нежные щечки, темные волосики вьются вокруг лица. Наклоняясь, я целую дочку в лоб, ласково погладив ее по плечу.

Мне невероятно стыдно, что в последнее время я вижу Эсми только спящей. Она так невероятно быстро растет и с каждым днем становится все смышленее. Мой взгляд останавливается на детских рисунках, которые лежат на прикроватной тумбочке и рука автоматически тянется к папке. Я с улыбкой перебираю картинки в стиле «Мама, папа, я», изображение животных, солнышка, звезд. Удивительно четкие, точные рисунки, созданные уверенной рукой. Она талантлива. Почему Джина ничего мне не говорила о способностях дочери? Может быть, стоит развивать их более основательно? Устроить ее в школу изобразительного искусства, где ей наверняка понравится. Листаю дальше, и замечаю, что яркие, цветные, жизнерадостные картинки порой перемежаются черно-былыми абстрактными рисунками, заставляя меня испытывать странное тревожное чувство. Они словно написаны совершенно другой рукой. И манера отличается, и линии тверже, и цвета. Это, вообще, нормально, что ребенок в четыре года рисует абстрактные геометрические картины в черно-белой гамме? Мне даже описать сложно то, что я на них вижу. Окружности, поглощающие друг друга, закрашенные черным в местах пресечения, идеально-ровные клетки, похожие на шахматный рисунок, и другие геометрические узоры, которые сложно опознать даже мне. На некоторых я вижу, как резонирующий глаз рисунок розы, сделанной карандашом, похожей на те, что наколоты на теле моей жены. И это открытие наводит меня на мысль, что странные рисунки принадлежат руке Джины. Это вполне может быть, если они занимаются вместе и складывают все работы в одну папку. Я обязательно спрошу у Реджины, кто, все-таки, автор, когда она вернется.