Инсайдер(СИ)

— Вы такие предсказуемые, Лиса, — таким же холодным голосом, как ветер, врывающийся в открытое окно, произносит Рэнделл, убирая руки в карманы джинсов. Он снова изменил своему деловому стилю. — Несчастные влюбленные. Ромео и Джульетта. Ты помнишь, чем закончилась их история? Все великие истории любви заканчиваются великими трагедиями. Но ты, наверное, не знаешь, что Шекспир не был оригинален, рассказав миру историю о Монтекки и Капулетти. Первым был Овидий и его Пирам и Фисба. Тайные отношения никогда еще не доводили до добра, Лиса.

— Итан… — хрипло начинаю я.

— Хемптон уже на полпути к своему отелю, — как обычно предугадав ход моих мыслей, обрывает меня Перриш. — И он не знает, что я решил навестить его Джульетту. Я забрал трофей, который тебе оставил Ромео. Он тебе не пригодится.

— Ты следишь за мной? — спрашиваю я, прерывисто вдыхая воздух. Легкие все еще саднит из-за приступа удушья. Такое со мной сучилось впервые.

— Долгие пять лет. Мне доставляло радость наблюдать за тем, как ты была счастлива, Лиса, — произносит Перриш. Его мощная фигура кажется несокрушимой, и я жалею, что не ношу при себе оружия для личной самообороны. Оно бы сейчас пришлось кстати. На мгновение я представляю, как Рэнделл падает в распахнутое окно в с простреленным сердцем… и мне становится легче.

— Ты сумасшедший… — вырывается у меня.

— Ты так часто повторяешь эту фразу, что убедила себя в том, что так и есть, — с иронией отвечает он. — Я присматриваю за своими розами, Лиса, даже если они временно покинули меня. Но хочу сказать, что слежу за тобой не я один. Нет, это не твой муж. Нейтон доверяет тебе. А вот его отец — нет. Уверен, что для тебя это совсем не новость. Ты можешь поблагодарить меня, я всячески пресекаю его попытки узнать о тебе больше, чем нужно.

— Почему я должна верить тебе?

— А зачем мне врать о такой ерунде?

— Но ты солгал, заявив, что Эсми не дочь Нейтона, — парирую я, обхватывая себя руками. В номере гуляет ветер, и моя кожа покрылась мурашками от холода. Зато дышать стало легче.

— Но разве это ерунда? — ухмыляется он, разворачиваясь ко мне лицом. Мое сердце снова начинает биться слишком быстро, ток крови в ушах становится оглушительным. И было бы из-за чего. Яркие огни от рекламных щитов в доме напротив бьют ему в спину, рассеиваясь вокруг, оставляя в тени лицо, кажущееся черной непроницаемой маской. Меня снова охватывает мистический ужас, и я в страхе отпускаю глаза.

— Ты усомнилась, Лиса? — опираясь спиной на подоконник, с извращенным любопытством интересуется Рэнделл. — Сколько дней ты раздумывала над тем, кто может оказаться биологическим отцом Эсмеральды? Подсчитывала, вспоминала, всматривалась в черты дочери? День, два? Ты могла сразу решить вопрос, но ты тянула. Вероятность того, что я прав, была велика, не так ли? Ты думала, что сделала бы, окажись я прав?

— Убила бы тебя, — яростно выплюнула я. И Перриш рассмеялся. Совершенно искренне, невольно вернув меня в те дни, когда я проходила обучение в Розариуме. Все наши разговоры ни о чем, нелепый ужин на крыше, итальянский ресторан, и мои глупые мысли о том, чего быть не могло.

— Только три чувства способны заставить убить. Ненависть, корысть и одержимость, вызванная безумием. Какое выбираешь ты? Одержимость? Ты все еще одержима мной, Лиса?

— Тебе больше не удастся меня запутать, — шиплю я, стаскивая с постели покрывало и накрывая им дрожащие плечи. Его слова жестокие, предназначенные для того, чтобы ударить больнее, глубже, достигают цели. Он всегда смотрел прямо в душу, и даже в темноте не лишился своих способностей.

— Но ты до сих пор не распуталась, Лиса, — с обманчивой мягкостью в голосе говорит Перриш. В тонком черном свитере он совершенно не выглядит замерзшим. — Кто ты, Лиса? Ты знаешь ответ на этот простой вопрос? Два дня, пока ты думала, кто же является отцом твоего ребенка, сколько раз ты искала ответ на него, глядя в свое отражение в зеркале?

Я упорно молчу, игнорируя его вопросы. Я не хочу больше играть в его шарады. Я не позволю снова вывернуть мою душу наизнанку.

— Что показал тест ДНК? — переходит он к конкретике.

— Девяносто девять процентов. Нейтон отец Эсмеральды. А ты просто больной.

— Так зачем ты сделала его, если была уверена, что результат будет именно таким? — спрашивает Рэнделл, доставая руки из карманов и опираясь ладонями о подоконник за своей спиной. Поджав губы, я не отвечаю, понимая тщетность нашей словесной баталии. Такое уже бывало много раз. — Почему ты молчишь? Думаешь, уход от ответа поможет тебе? Я знаю ответы, Лиса. Все ответы на заданные и еще не заданные вопросы.

— Тогда поговори сам с собой, Перриш. Давай, а я послушаю.

— Ты засомневалась, Лиса, потому что мне ты доверяешь больше, чем себе. На подсознательном уровне, ты знаешь, что никогда не покидала Розариум. Ты всего лишь пять лет пропускала собрания.