Инсайдер (ЛП)

 – Ты даже не смотришь на меня, Логан. – Она коснулась его руки, удивившись, когда вместо того, чтобы отпрянуть, он сжал ее руку железной хваткой. – По крайней мере, ты мог бы посмотреть на меня, пока разбиваешь мое сердце.

– Я не хочу разбивать твое сердце, Тони. – Он поднял ее руку и прижал к груди. Его сердце билось о ее ладонь. – Я не могу видеть тебя расстроенной, потому что это разбивает мое.

 И она не должна была принимать его слова иначе, чем за глубокие чувства к ней? Может быть, он просто не был готов признать, что он чувствовал. Или, возможно, она принимала желаемое за действительное.

 – Я знаю, что тебе не нравится, когда я называю тебя своим другом, – сказал он.

 Она непроизвольно съежилась. Ее неприязнь этого была слишком очевидна?

 – Выслушай меня, Тони.

 Она кивнула, сопротивляясь желанию защитить свое нежное сердце рукой. Как будто это поможет.

 – Все отношения в моей жизни херово заканчивались. Все, за исключением отношений с моими друзьями. Мои друзья всегда были для меня семьей больше, чем моя настоящая. Поэтому, когда я называю тебя своим другом, я не хочу, чтобы ты воспринимала это легкомысленно.

 – О… – Она не знала, что еще сказать. Она не понимала, что он придавал этому слову особый смысл. Она предполагала, что это было его способом заставить ее держаться подальше, а не наоборот.

 – Это конечно не предложение руки и сердца, – добавил он, сжав ее руку.

 Она глухо рассмеялась, больше от напряжения, чем от его шутки.

– Мне жаль, что я надавила на тебя.

 – Тебе жаль? – Он поднял брови, встречаясь с ней взглядом, заставляя трепетать ее сердце и бабочек в животе.

 – Э–э, ладно, мне жаль, что ты отреагировал не так, как я надеялась. – Она закусила губу, пытаясь найти на его лице ответы, которые не нашла. – Мы все еще друзья?

 – И любовники. – Он пошевелил бровями, и напряжение в ее мышцах растаяло. Она сделала глубокий вдох. Он не бросал ее. У них все было хорошо.

 – Итак, ты хочешь закончить интервью, – спросил он с усмешкой, – или оценить все достоинства анального секса?

 Ее ягодицы сжались сами по себе, заставляя ее позвоночник удлиниться и сесть прямо, словно она проглотила шомпол. Шомпол. Он же станет таранить ее своим шомполом там, если она ничего не ответит.

 Он фыркнул, увидев выражение ужаса на ее лице.

 – Значит, интервью, – сказал он, наклоняя голову в ее сторону.

 Взволнованная, она коснулась своей горячей щеки холодными пальцами, заправила прядь волос за одно ухо, а затем облизнула губы. Хорошо, давай посмотрим, как ему понравится быть выбитым из колеи.

 Зная его, он, вероятно, наслаждался каждым моментом.

Она притворилась, что читает свой блокнот.

– Ходят слухи, что анатомию прототипов роботов воссоздавали по фотографиям каждого члена «Исходного предела», – сказала она самым профессиональным голосом. – Можешь ли ты прокомментировать, почему так мало внимания уделили тому, что находится в штанах модели Логана Шмидта?

 Он моргнул и уставился на стену.

 – Э, у них закончились андроид–ресурсы, когда они пытались воспроизвести мой драгоценный молот в натуральную величину, – сказал он.

 Тони постаралась не фыркнуть от его смехотворного эвфемизма, но едва ли это получилось.

– Это не совсем то, что я слышала.

 – А что ты слышала? Если ты вдруг забыла размер моей аквапалки, я был бы рад предложить ее для твоего журналистского исследования.

С таким успехом она очень быстро растеряет все свое хладнокровие. Но все же она должна попытаться.

 Она посмотрела ему в глаза и сказала:

– Я слышала, что инженеры опасаются, что жизнь, как таковая, остановится, если все неудовлетворенные женщины на планете станут злоупотреблять твоим мечом правосудия в натуральную величину.

 Приступ его смеха испугал ее не на шутку.

– Ты, правда, только что назвала его мечом правосудия?

– Прости. Ты предпочитаешь нефритовый корень? Она наклонила голову, чтобы посмотреть на него поверх края очков. – Я запомнила. Нефритовый… Корень… Логана, – сказала она, записав слова на полях.

 Она подождала, пока он перестанет смеяться, прежде чем продолжить.

 – Я также где–то слышала, что ты был оригинальным вокалистом «Исходного предела». Можешь спеть мне пару строк? – Она с надеждой посмотрела на него, ее сердце трепетало в груди в романтическом предвкушении. Она умирала, как хотела услышать его пение.

 – И кто тебе это сказал? Макс? Потому что он, кажется, считает, что принижение его вокальных данных приносит ему больше комплиментов или что–то вроде того. Я не умею петь. Никогда не умел. У меня голос, как у пьяной вороны.

 – Докажи это.

Он выкрикнул несколько строк из их первого хита «Бунтарь», и он, правда, звучал как пьяная ворона. Она была уверена, что он нарочно так плохо поет, но это не мешало ей съеживаться и закрывать уши обеими руками.

 – Убедилась? Нам нужен был Макс, нравилось мне это или нет.

Тони моргнула.

– Ты не хотел, чтобы Макс был в группе?

 – Я думал, что у нас все получается втроем. Но, к счастью, меня не поддержали двое других парней, и мы нашли дополнительного участника группы.

 – К счастью не поддержали?