– Но я все равно отвечу, – сказал Дар. – Но не буду называть имен. Чаще всего мы просто запираемся в комнате на двенадцать часов в течение нескольких недель. Мы начинаем с мозгового штурма, наши идеи буквально вылетают из наших ртов и пальцев, и все стараются подхватить мысли друг друга. Затем кто–то с кем–то не соглашается, каждый принимает чью–то сторону, мы начинаем спорить, в итоге все решают, что ненавидят друг друга, порой мы даже пытаемся поубивать друг друга. Кое–кто всегда угрожает уйти из группы – обычно это один и тот же человек. Далее мы не видимся в течение нескольких дней или даже недель, в зависимости от того, кто из нас, упрямых засранцев, был наиболее оскорблен в процессе спора. В конце концов, либо один из нас устает от всего этого дерьма и заставляет всех извиниться, либо придурок, который начал весь сыр–бор решает, что боль в его заднице не стоит того, чтобы терять все, и он признает свою неправоту. Затем мы снова запираемся в комнате и начинаем все сначала, настроенные на сотрудничество и на этот раз уже без корон на головах. И из всего этого хаоса каким–то образом получаются песни.
Тони задумалась, кто же из них обычно начинал спорить, кто угрожал бросить группу, а кто мирил и вновь собирал всех вместе. Она была почти уверена, что именно Дар был тем, кто склонял их к компромиссу и преодолевал разногласия. Или, может быть, Макс.
– А кто из вас угрожает покинуть группу? – не удержалась она.
Дар подняла на нее бровь.
– Я же сказал, никаких имен.
Она опустила глаза. Жизнь ничему ее не учит. Его ответ был расплывчатым, но гораздо более содержательным, чем ответы, которые ей удалось вытянуть из Макса и Стива.
– Ты правда не догадываешься? – спросил Дар через мгновение.
У нее было подозрение.
– Логан.
– Когда ситуация становится сложной, Логан сбегает.
Почему это звучит как предупреждение?
Дверь открылась.
– Извините за вторжение, – сказал Логан, потирая шею. – Просто хочу убедиться, что не нужно снова бить Дара в нос.
Раздраженный взгляд Дара заставил Логана сделать шаг назад.
– По–моему, здесь все в порядке. – Логан закрыл дверь, вновь оставив их наедине.
– Хотя с тобой он совсем другой, – сказал Дар. – Я никогда не думал, что он такой ревнивый сукин сын.
Тони не особенно нравилось поведение Логана, когда ревность овладевала им, но мысль о том, что он был настолько привязан к ней, заставляла ее улыбаться. Она не могла этого отрицать. Даже если бы они и были просто друзьями.
Она вернулась к своим вопросам, надеясь, что следующий будет лучше.
– Ходят слухи, что у тебя есть легендарная гитара
– Ну, она не совсем легендарная, – сказал он с усмешкой. Он кивнул на гитару на стене. – По–твоему она выглядит легендарно?
Она взглянула через плечо на гитару.
– Ну, она, конечно, не сияет посредством божественной силы или вроде того, но, если она действительно имеет отношение к тем вещам, которые ты создал, тогда да, я бы сказала, что она однозначно легендарная.
– Она даже не качественная, – сказал Дар. – По моим нынешним стандартам – это кусок дерьма. Я никогда не стану использовать ее на сцене или в студии. Но, когда я держу ее, что–то заставляет меня возвращаться к истокам. В то время, когда создание музыки было чем–то новым, забавным и волшебным, а не ожидаемым или необходимым. В то время, когда качество было еще не так важно. В то время, когда у меня еще не было опыта, лишь сырые навыки. В то время, когда все, что я играл, исходило от сердца, даже если звучало, как дерьмо. Вот откуда я хочу, чтобы исходила вся моя музыка. Вот почему я все еще использую эту древнюю гитару.
– О… – произнесла Тони, затаив дыхание, полностью завороженная его словами. Она была от него в восторге. Этот парень был настоящим. – Могу я сфотографировать тебя, держащего
– Думаю, да.
– Мне хотелось бы стать мухой на стене, когда вы, ребята, пишете песню. Я была бы самым счастливым существом на планете.
– Возможно, я мог бы уговорить парней написать песню для твоей книги, пока мы в туре. В конце концов, у нас есть гитара.
Кажется, что каждая молекула в комнате остановила свое движение. Ее так ошеломило его предложение, что время как будто остановилось.
– Ты в порядке? – спросил он, его брови приподнялись в беспокойстве.
– Ты серьезно? Господи, Дар, это было бы потрясающе! Я не могу… Я даже не могу… – Она накрыла колотящееся сердце одной рукой. – Ой!
Он улыбнулся и потянулся, чтобы потрепать ее по голове.
– Вот об этом я и говорю, когда азарт в твоей работе не поддельный. Ты еще достаточно молода, чтобы это получалось естественным образом. Я надеюсь, что реальный мир никогда не сломает тебя.