Инсайдер

Киссур и пилот скрылись в отверстии люка. Ашидан сидел на бревнышке бледный, не поднимая головы. У Бемиша голова шла кругом. Если Киссур не знал, кого встретит у старой кумирни, то зачем он брал с собой автомат, который пока старательно прятал под охотничьей курткой? А если знал — то зачем потащил с собой Бемиша? Неужели он думает, что Бемиш будет молчать? Нет, неужели, черт возьми, он думает, что Теренс Бемиш проглотит еще и это? Или он полагает, что отныне эти шлюпочки будут садиться на Ассалахский космодром?

Киссур и пилот вышли из люка вновь. Пилот улыбался. Видно было, что, по его мнению, он таки дешево отделался и приобрел себе такого покровителя, с которым ни одна полиция на Bee ему не страшна. Киссур сунул деньги за пазуху и, согнув ногу, поставил ее перед пилотом прямо на алюминиевые ступеньки трапа.

Тот стал недоуменно оглядываться.

— Дурак, — зашипел старый Лахор, — целуй ножку, ножку господина.

Землянин пожал плечами и наклонился к пыльному сапогу.

В это мгновенье Киссур ударил пилота коленом прямо под подбородок. Пилот взвизгнул. Его подбросило вверх, и тут же сцепленные руки Киссура обрушились на его шею: послышался хруст позвонков.

Краем глаза Бемиш успел заметить, как Алдон сгреб Ашидана и швырнул его в кусты. Киссур распластался за стальным шасси, выхватил автомат и начал палить в растерявшихся людей; Алдон и Ханадар тоже принялись за стрельбу.

Трое землян с автоматами шлепнулись глазами вверх, четвертый, невидимый Киссуру, выскочил из-за кумирни. Бемиш прыгнул на него и вышиб оружие, оба повалились на землю. Автоматчик вцепился Бемишу в горло и стал его душить. Бемиш перекатился на спину и весьма ловко врезал нападавшему в то место, откуда растут ноги. Тот громко сказал: «Ой» — и выпустил Бемиша, но тут же опомнился и боднул его в живот, а потом ударил правой. Этот удар Бемиш перехватил, уцепился левой рукой за рукав автоматчика и, растопырив пальцы, ударил его в глаза. Один глаз тут же выдавился и потек по щеке.

— А-а! — заорал автоматчик. Они обнялись и покатились вниз, к пропасти, между валунов и кочек.

Бемиша страшно ударило о камень, и на миг он потерял сознание. Автоматчик выхватил из колчана, за спиной Бемиша, стрелу. Стрела была прочная и острая, с белыми льдистыми перьями. Шестигранный титановый наконечник взблеснул над Бемишем в свете луны. «Все», — подумал Бемиш.

Контрабандист, однако, выронил стрелу, а потом вздохнул и лег Бемишу на грудь. Бемиш встряхнулся и выбрался из-под противника. В спине парня торчал длинный нож, а над ножом стоял Ханадар Сушеный Финик.

Финик протянул руку и помог Бемишу встать. Оба полезли по осыпающемуся склону наверх, к освещенной кумирне и шлюпке.

Там уже все было кончено. Бемиш пересчитал трупы: шестнадцать человек, пятеро в комбинезонах и джинсах, остальные местные. Запах стреляных гильз мешался с запахом свежей конопли и крови. Ашидан сидел на камне, уронив голову на руки.

По приказанию Киссура трупы и мешки сложили у стен кумирни, облили горючим и подожгли.

— Жалко могилу, — сказал Ханадар.

— Что с ней делать, с опоганенной, — отозвался Киссур. Впрочем, отвязал от седла медвежонка и бросил в костер.

После этого Киссур сорвал пломбы с панелей аварийного управления, отключил блок безопасности и принялся щелкать переключателями, пока главный экран не налился красным и не заорал нехорошим голосом.

— На коней, — сказал Киссур, выбегая из шлюпки. Ханадар уже перескочил через поваленный забор и гарцевал у опушки.

— Тебе что, второй раз повторять, — заорал Киссур Ашидану. — Сейчас рванет!

Ашидан поскакал вслед за всеми.

Рвануло так, что луна чуть не сорвалась с неба; из гор повыскакивали огненные чертики и заплясали над оставшейся за поворотом кумирней; люди в деревне, когда нашли обломки, изумились и сказали, что старый Альдис затащил к себе глупых прохожих с неба, и добром, понятное дело, это не кончилось.

Ашидан ехал между Алдоном и Ханадаром, наклонив голову, и Ханадар держал повод его коня.

Бемиш ехал позади всех. Чувствовал он себя не очень-то хорошо. В позвоночнике, ушибленном о камень, гуляла тупая боль, да и бок кое-где был ободран. Киссур вдруг попридержал коня и подождал Друга.

Киссур ткнул Теренса в бок и, хохотнув, сказал:

— Ну что, землянин? Признайся, что ты струсил? Признайся, что ты решил, будто я тебя попрошу в следующий раз посадить эту шлюпку на Ассалахский космодром!

— Ты должен был обратиться в полицию.

— Я, — сказал Киссур, — хозяин налогов и судов на этой земле. Что было бы, если бы я пожаловался в полицию? Во-первых, я не застал бы шлюпки, потому что правосудие наше хуже продажной девки и их бы предупредили. Во-вторых, они отделались бы штрафами по той же самой причине. Когда правосудие продается, человек сам должен брать его в свои руки. Или ты не считаешь, что я поступил правильно?