Инсайдер

— Вы понимаете, что это — решение Шаваша, который боится только одного — что Киссур повесит его на самой высокой катальпе? Он с ума сошел от страха за свою шкуру.

— Это уж точно, — сказал посол, — первый раз в жизни вижу, чтобы господин Шаваш публично высказался за то или иное решение, да еще и взял ответственность на себя. Представляете — он поставил под приглашением войск свою подпись! Все министры, какие были, любезно уступили ему эту честь…

Бемиш хмыкнул.

— Знаете, почему чиновники согласились на ввод войск? Они понимают, что этот шаг сделает Шаваша политическим покойником… Однако вы вели себя храбро. Неужели вам не жалко своей компании?

Бемиш помолчал. Потом с усмешкой сказал:

— Моя компания — банкрот. Мои акции стоят дешевле, чем брюква на базаре. Мне наплевать, сколько получат кредиторы: по центу за денар или по десять центов.

* * *

К тому времени, когда над Ассалахским космодромом занялся рассвет, а в столице Федерации, Мельбурне, как раз кончался рабочий день, весть о происшествии на Ассалахе уже облетела всю Галактику Ассалах показали сверху, сбоку и снизу. Место, известное дотоле лишь узкому кругу финансистов как пример отличного вложения в развивающийся рынок, красовалось на первых полосах газет. Многие программы взялись передавать ежечасные сводки новостей из Ассалаха. Все ждали передачи, назначенной после кратких технических препирательств с Киссуром на пятнадцать тридцать. Даже если бы Киссур и не выставил своего жуткого условия — пять расстрелянных заложников за каждую минуту опоздания, и то бы мало кто упустил возможность поглазеть на историю.

* * *

Дивизия вышла на орбиту вокруг Вей к семи часам. В восемь они сели на космодром в Салгаре, и уже через четыре часа военные вертолеты высадили большую часть десантников близ виллы Бемиша. Развернулись в широкий полукруг тусклые, похожие на гигантских жуков танки, эфир заполонили непонятные писки кодированных сигналов, солдаты уже ставили прочные палатки защитного цвета, и с борта вертолета ротам принялись раздавать хлеб и сгущенку.

Тогда же наконец состоялась первая пресс-конференция. Вейские «желтые куртки», обыскав десяток журналистов, загнали их в автобус и привезли на виллу, где прессу уже ожидали чинно сидящие в ряд Шаваш, Бемиш и посол Северин.

Шаваш довел до сведения прессы ультиматум Киссура и довольно долго распинался о том, что правительство Вей не допустит национализации промышленности. Он также сказал, что в качестве главы Антикризисного комитета попросил военной помощи Федерации и что в настоящий момент близ Ассалаха высаживается 14-я космическая десантная дивизия.

— Означает ли это попытку штурма космодрома? — спросил один из журналистов.

— Ни в коем случае, — беззастенчиво солгал Шаваш, — мы не вправе рисковать жизнями заложников. Речь идет о том, чтобы блокировать космодром и вести с террористами переговоры на равных.

В пятнадцать тридцать Бемиш и прочие члены Антикризисного комитета собрались смотреть передачу, смонтированную журналистами-заложниками.

Надо сказать, что журналисты постарались на славу. Они не скрывали, что ведут свой репортаж под дулами автоматов. Они не скрывали, что те, кто держат их под прицелом, готовы без колебания жертвовать жизнями других. Они не скрывали, что это происходит оттого, что террористы также без колебаний готовы жертвовать своей жизнью.

Разоблачения их были ужасающи. Телекамеры бесстрастно смотрели в глубь укрепленных стартовых шахт, в то время как Киссур, за экраном, монотонно комментировал, что подобного рода швартовые узлы строятся только для военных ракет. Боеголовки «кассиопея» посверкивали тусклыми боками. Подтверждались не только старые обвинения сектантов в двойном предназначении космодрома, — подтверждались самые фантастические. Герой распускаемые слухи о тайном нарушении Федерацией столь торжественно подписанных договоров об ограничении вооружений.

Записанные как помощь жертвам катастроф роскошные автомобили (на импорт) и оформленные как бронзовый лом старинные ламасские вазы (на экспорт) свидетельствовали о фантастическом масштабе злоупотреблений на космодроме. Сам захват космодрома представал жестокой и подлежащей всемерному осуждению, но несомненно отчаянием вызванной попыткой вскрыть масштабы воровства, коррупции и предательства в нынешней администрации. Среди землян нашлось несколько аудиторов и финансистов, которые скрепя сердце подтвердили некоторые финансовые выкладки Ашиника о махинациях на космодроме.

Вскоре по окончании передачи началась пресс-конференция партии народной свободы. На Bee она транслировалась непосредственно, а на остальную Галактику — с пятиминутной задержкой.

Киссур и его сообщники сидели в рабочем кабинете директора компании. Киссур сказал, что сразу после пресс-конференции заложников начнут освобождать.

— Вы не опасаетесь, — спросил один из журналистов, — что после освобождения заложников вас тут же уничтожат?