Инсайдауt

-----------------------------------------------------------------------------------------------

– «Истомина» –

Стихотворение (1984). Пародия на строки Пушкина: «Блистательна, полувоздушна, / смычку волшебному послушна / стоит Истомина. Она, / одной ногой касаясь пола, / другою медленно кружит, / и вдруг прыжок, и вдруг летит, / летит, как пух от уст Эола…» Мне всегда нравились эти строки, и я решил их слегка утяжелить чугуном скульптуры на крыше Большого театра.

Глаза Истоминой ещё не воспетые

выше ножек

и ножки хотя и воспетые

но без глазок

Вихрь ножек

закрученных между

лебяжьих ляжек

Полуголодная полуголая

Истомина страдает истомой

А полуголый Аполлон

давит чугунных девок

на крыше Большого театра

В его колеснице

угадывается мощь чугунки

и поршни паровоза

накачивающие Истомину

для полета в минуту.

Метаметафора — сведение воедино прыжка Истоминой и поршня паровоза.

-----------------------------------------------------------------------------------------

– К –

– «Канатоходец нот» –

Стихотворение (1988). Падение канатоходца — измельчение в прах всего сущего до пыльцы небес, которые есть ни что иное, как крылья бабочки — души, покидающий кокон тела. Далее образ души, очищенной даже от небесной пыльцы до беломраморной наготы античных скульптур. Метаметафора — четырехмерная бабочка, чей узор отпечатан в мраморе, в небе, в рисунке кожи на теле. Ее пыльца — пыль, в которой купаются стаи воробьев и вся живая плоть, высохшая до нетленного праха.

-----------------------------------------------------------------------------------------

– Кант Иммануил –

Философ. В русском сознании стал воплощением честности философской мысли. «Критику чистого разума» читал и переводил поэт Афанасий Фет. Требование логической непротиворечивости и последовательности привело Канта к неожиданному выводу: разум, если он честен, должен признать, что всякая вещь, о которой он размышляет, остается вещью в себе. Для себя мы можем извлекать множество идей и понятий, но все они будут вокруг реальности. Разум постоянно запутывается в антиномиях — противоречиях, которые он не в силах распутать. Вечность — невечноть, конечность — бесконечность, единичное — множественное и т.д. Мы не можем мыслить без этих категорий, но они постоянно водят нас по кругу, из которого нет выхода. Преодолеть антиномии Канта пытался Гегель своей диалектикой, утверждая, что истина это не конечный вывод, а процесс и движение. Само же движение — диалектика — как раз и возникает на стыке противоречий, антиномий. Кого-то Гегель убедил, но не всех. Я думаю, что антиномия «смертное — бессмертное» для человека неразрешима и навсегда останется вещью в себе, т.е. в данном случае в душе человека. Утверждение Канта по сути означает, что только субъективное, внутреннее знание непосредственно и достоверно. Но оно не может быть выражено в категориях разума. Зато есть религия и искусство, где вещь в себе становится вещью и для других, поскольку язык искусства вовсе не требует логической непротиворечивости и строится на достоверности чувства. Удивительно, что гениальный рационалист и педант пришел к таким выводам. Вот что значит философская честность. Сам Кант оставался для окружающих вещью в себе. Его одинокий образ жизни, весь подчиненный какой-то выдуманной схеме, не спас философа от рассеянного склероза и слабоумия. Кант ел один раз в день, муштровал себя суровой гимнастикой и ходьбой, служил Богу, как прусский солдат служит своему королю. Сегодня мы могли бы сказать, что он был человеком левого полушария. Считается, что правополушарники более склонны к эмоциям, а левополушарники рациональны. Второй попыткой преодолеть антиномии Канта стал принцип дополнительсти Бора. Весьма популярная эпитафия на могиле Канта о двух вещах, наполнявших его душу изумлением: «звезды над моей головой и категорический императив во мне», — ныне стала настолько расхожей, что её устали цитировать. Однако смысл этого высказывания раскрыт далеко не полностью. Здесь Кант на два столетия опередил науку. Наука только сегодня пытается осмыслить антропный принцип, согласно которому вся вселенная подстроена к человеку на изначальных уровнях. Следовательно сколько ни познавай вселенную, познаешь себя и прежде всего себя. Полное познание мира означало бы для человека философскую смерть. А он рожден философствовать. Кант не завершил свою систему, не успел, но проживи он и ещё сто миллионов лет, она осталась бы такой же незаконченной.

-----------------------------------------------------------------------------------------

– «Кантата Канта» –