Инопланетяне в отражении

— Кто-то должен на броне сидеть, и это должен быть не радист, не водитель и не командир, давай живо на броню.

— Есть.

Меня занесли в мою бронемашину, и положили в заднем отсеке на пол. Доктор приказал мне не ёрзгать. После чего колонна двинулась дальше. Я некоторое время лежал внизу, потом услышал на верху многочисленные выстрелы, наши вели беспорядочный огонь. Я услышал крики, кого-то убили, или тяжело ранили. Огонь продолжался, потом, я услышал скрёжет по броне, кто-то ползал прямо по нашей бронемашине, вероятно, тех, кто был на броне, сожрали, так что мне повезло, что я оказался внутри. Я услышал отборную ругань командира, и водитель ударил по газам, я почувствовал как мы свернули с дороги и куда-то помчались по ухабам. Снова послышалась стрельба, и тут мы врезались, и застряли, я снова услышал ругань командира и испуганный голос водителя. Тот жал на газ, бронемашина ревела, но с места не двигалась. Снова послышался скрёжет когтей о броню.

— Твою мать, неужели эти твари прогрызут стальные листы? Жми на газ!

— Мы застряли, ни вперёд, ни назад, — испуганно воскликнул водитель. — Проклятый УАЗик.

— В чём мы застряли? — Подал голос я.

— В чьём-то личном автотранспорте, влетели на него на полном ходу, и колёса заклинило. Всё пиздец нам ребята.

Я сел подобнее, приготовил автомат.

— Ничего, прорвёмся.

Я был ранен, но не так сильно и думаю вполне мог стрелять. Тем временем скрёжет нарастал, одновременно раздалось шипение откуда-то сверху, как будто броню полили кислотой, думаю, так и было. Я прислушался, в отдалении гремела канонада, шёл бой, но никто не мог нам помочь. Неожиданно сержант сообразил, схватил рацию, и начал кричать в эфир, помогите, мы на улице Ленина 56, во дворе, нас зажали в сломанном бронетранспортёре, несколько сотен тварей, кто-нибудь придите на помощь. Но было уже поздно, пластинку брони прямо надо мной кто-то оторвал, и в салон бронемашины заглянула бронированная хитином голова крабомуравья. Я сразу дал по ней очередь, меня обрызгало её чёрно красной кровью. Тварь затихла, тут же её труп рванули в сторону и я дал ещё очередь по следующей твари, после чего выдернул чеку из гранаты и бросил её через отверстие наружу, потом выдернул сразу же чеки ещё из двух гранат и бросил их снова наружу. Гранаты были мощные, оборонительные. В отверстии появилась пасть третей твари. Снаружи рвануло, громко, я чуть не оглох, на меня снова брызнуло кровью, и я уже основательно в ней измазался, но не сдавался выдернул чеки и бросил ещё гранаты, потом ещё и ещё. И снова рвануло, и скрёжет пропал, твари отступили.

— Хренасе ты рэмбо Костян, — восхищённо проговорил сержант.

— Жить захочешь и не так среагируешь.

Мы замолчали, прислушались, вдали трещала канонада, но клёкота тварей поблизости слышно не было, они отступили. Вероятно те несколько гранат, что я бросил наружу, нанесли ощутимый урон противнику. Гранаты были оборонительными, мощными, в учебнике написано, что радиус поражения их осколков до 200 метров, но это конечно враньё, на самом деле метров двадцать не больше, но всё же.

— Что будем делать? Нас трое, патронов много, сидеть здесь или пробиваться к своим? Рэмбо, ты ходить то сможешь? Может тебя лучше здесь оставить, и мы потом с подмогой вернёмся.

— Смогу. А с подмогой вы не вернётесь.

— С другой стороны, тут пока мы в бронемашине, надо всего одну щель сверху защищать, это довольно просто, а выйдем на улицу, там атака с любой стороны может быть, а эти твари быстрые, бегают со скоростью километров пятьдесят в час, не меньше.

— Что плохо, мы во дворе застряли, а не на магистрали, наши пройдут мимо не заметят.

— Ты сам сюда свернул, на хрен только?

— А больше некуда было, колонна увязла.

— Нет, ребята, я ранен, и мне бы полежать, но я всё же считаю надо вылизать из бронетранспортёра и пробиваться к людям. И причём делать это надо сейчас, пока четыре часа дня, до темноты ещё много времени, а идти ночью это настоящее самоубийство, наверняка эти твари обладают ночным зрением. Надо двигаться, и двигаться сейчас.

— Ладно, Костян, собираемся.

— А что собираться, у меня всё готово, всё в рюкзаке.

— Секунду, возьмём ещё пуль, тут есть в ящике.

Сержант открыл один из ящиков стоявших у бортов и протянул каждому из нас ещё по десять рожков патронов, выдал по пистолету Макарова, к каждому ещё по восемь обойм, и по дополнительной фляге воды.

— Так, это всё очень кстати.

— Да.

Я открыл задний люк бронемашины, и выбрался во двор. Осмотрелся, мы были в небольшом квадратном дворе, вокруг нас жёлтый четырёхэтажный старый дом, две арки. Наша бронемашина налетела на Уазик, её передняя часть приподнялась и села на брюхо, надёжно, не сдвинуть. Вокруг бронемашины валялось огромное количество трупов муравьёв. Живых муравьёв по близости не было видно.

— Да, гранаты постарались на славу.

Я посмотрел на корпус нашего бэтээра, он весь был исцарапан, во многих местах листы были оторваны, виднелись проплавленные воронки, следы кислоты, в общем, машина была изуродована.