Иномировая работа

— Да ты, похоже, совсем из какого-то дремучего леса вылез. Прямо как я, — рассмеялся тракторист. — Как же мало нас осталось, нормальных людей… Я боялся, что никогда уже никого подобного не встречу.

Кирилл недоуменно посмотрел на женщину и показал ей большой палец.

— Не забудь улыбнуться, — шепнул ему мужчина.

Кирилл растянул губы в улыбке. Женщина тут же захлопала в ладоши и запрыгала, смешно дёргая ногами. Затем согнула тощую руку в локте, демонстрируя тощий бицепс.

— С этими блогерами одна морока, — посетовал мужчина.

— С блогерами? — он снова посмотрел на женщину.

— Ну да, они мало на что способны, но хотя бы безобидные. Но присмотр за ними нужен, как за детьми. Того и гляди, куда-нибудь залезут, да создадут короткое замыкание, или пожар устроят, — нервно хохотнул он. — Прости, не представился. Меня зовут Сергей, — вдруг произнёс тракторист. — Совсем забыл про манеры. Они мне давно здесь не пригождались.

Кирилл пожал протянутую руку в ответ и представился.

— Кирилл, значит? И из каких мест ты, Кирилл? Там есть ещё нормальные люди?

— Я издалека, — ответил парень, — правда, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под нормальными людьми. Я, правда, совсем не местный. Можно сказать, что действительно с другой планеты. И не совсем понимаю, что произошло с той женщиной. Почему она такой стала? Она сошла с ума? И почему вы называете её блогером?

— Да нет, она такой и выросла, — пояснил мужчина.

С недавних пор наушник из шлема перекочевал в ухо Кирилла. Ведь в шлеме не всегда удобно ходить, а связь необходима всегда, поэтому Дмитрий Сергеевич согласился сделать некоторую модификацию средств коммуникации.

— Дмитрий Сергеевич, я думаю, это тот самый случай, когда можно рассказать правду. По крайней мере, вреда от этого точно не будет. Иначе убедить местных рассказать свою историю у меня не получится.

— Вы с кем-то разговариваете? — тут же переполошился тракторист.

— Да, вот здесь в наушнике мой знакомый, — пояснил Кирилл.

— Вас несколько? Как же это прекрасно! Вы же останетесь хоть ненадолго?

— На три дня точно останусь, — кивнул Кирилл.

— Это прекрасно! Прекрасно! — обрадовался мужчина.

Он как раз наливал в алюминиевую кружку какую-то дымящуюся жидкость красноватого оттенка.

— Это ягодный морс, — пояснил тут же он. — Из брусники и чёрной смородины. Чай закончился три года назад, а новый выращивать я ещё не научился. Но обязательно найду старое пособие, как это делать и раздобуду семена

— Послушайте, Сергей. Видите ли, я совсем из другого мира, я бы даже сказал, из другой реальности. И всё, что происходит здесь, мне совершенно неведомо.

Тракторист нахмурился.

— Вы ещё один подвид блогеров? Или может вы писатель-фантаст? — спросил он с явным огорчением.

— Нет. То, что я говорю — истинная правда. И я сейчас говорю вам это, потому что очень хочу знать, что произошло на вашей планете. Для меня это важно.

— Что произошло на нашей планете? — горько усмехнулся тракторист.

— Ну да, я же это у вас и спрашиваю.

Сергей горестно вздохнул и уселся на грубо сколоченную табуретку, взяв в руки точно такую же алюминиевую кружку, и пригубив напиток.

— Даже не знаю, с чего начать. Наверное, с нами случился прогресс, — усмехнулся он. — Вернее, он ушёл.

— Не понял, — произнёс Кирилл. — Расскажите подробнее, пожалуйста.

— Ну, а что тут не понимать? — растерянно пожал плечами тракторист.

— Ну, начните с самого начала, — предложил Кирилл.

— С самого начала? — снова усмехнулся тракторист.

Было видно, что он, кажется, только что потерял пару минут назад обретённую надежду.

— В этом мире давно все такие, — наконец произнёс он, махнув в сторону беспечных стариков, что заполонили казарму. — Я был чуть ли не единственным в мире изгоем. Мне просто с родителями повезло. Мой отец и мать умерли, когда мне было десять лет. А дед, его тогда называли луддитом или как-то так, совершенно не принимал технологии. И не позволял мне погружаться в современную культуру. Заставлял читать книги, которые сумел сохранить и не позволил сжечь. Заставлял учить стихи. А когда я пытался общаться со сверстниками, что принимали технический прогресс, он лупил меня, да так, что до сих пор шрамы остались. Помню, неделями не мог на заднице сидеть, — рассмеялся он. — Мне тогда было совсем мало лет. С тех пор много воды утекло.

— Как это связано? — не понял Кирилл. — И что произошло, там в городе? Почему там всё такое заросшее и запущенное?

— Это начало происходить уже давно. Задолго до «катастрофы», — он выделил последнее слово изобразив пальцами кавычки, зачем-то снова широко улыбнувшись. Затем закатил глаза.

— Какой катастрофы? — спросил Кирилл.