Иномирец (СИ)

На стереоэкране появилась объемная схема космодрома. Относительно знакомый степной пейзаж с разбросанными по нему сложными техническими сооружениями, о назначении которых Илья мог только догадываться. О самом крупном космодроме планеты он знал очень немного, и не столько из первых рук, сколько из телевизионных репортажей. Но как правило, снимали стартовые площадки АКЛ[агрегаты космического лифта], стоянки современных дисоклетов и громадины экспедиционных кораблей. Если в кадр случайно попадали объекты напрямую не связанные с системой космического лифта, то впечатление они производили тягостное. Признаки запустения бросались в глаза. И не надо было быть специалистом, чтобы их заметить. С тех пор как человечество вырвалось в космос, и особенно — дальний космос, Тюра-Там использовался больше как гигантский грузоподъемник для станций орбитального монтажа или как площадка для небольших звездолетов, нуждавшихся в капитальном ремонте. Проводить его в условиях невесомости все еще было слишком дорого. И только ко Дню космонавтики на всех каналах появлялись хроникальные кадры ракетных пусков в реве и пламени, поражающие воображение.

Виртуальная камера сделала полный круг, закончив стремительный облет территории, и картинка космодрома застыла, перечеркнутая надписью «Расшифровка радиопереговоров».

— Я борт 204 «Алмаз». Всем, кто меня слышит. Иду на сверхсветовой. Не могу погасить скорость. У нас аварийная ситуация.

— «Орбитальная-1» диспетчерскому центру. Принят пакет данных с «Алмаза«…понадобилась. Хорошо слышно было только то, что говорят диспетчерские центры.

— Почему так поздно докладываете?! Где он?

— Идет на сверхсвете, нет связи, нет пеленга!

— «Орбитальная-1», борт 204 ведет «Центр». Борт 204 переключили на «Центр»!

— … да он прямо на нас пойдет! Где техподдержка?!

— Я «Орбитальная-1». Внимание всем. Нештатная ситуация. Системе «Орбита» запуск двигателей! Всем орбитальным комплексам запуск основных и маневровых двигателей. Передаю схему расхождения. Аварийный звездолет класса «Алмаз» на входе в Солнечную систему. Борт 204, ведет «Центр». Отмена запусков по системе АКЛ. Отмена всех наземных пусков!

— …где, вашу мать, предположительная траектория подхода «Алмаза»? Сколько еще времени?!

— Я «Центр». Всем космическим аппаратам и звездолетам, находящимся в околоземном пространстве и солнечной системе. «Орбитальная-1» разводит объекты на дистанцию безопасности. Неуправляемый звездолет класса «Алмаз» идет к Земле на сверхсвете. «Лунная», сажайте всех, кто войдет в вашу зону! Станция «Марс», дополнительно оповестите высокие орбиты.

— …какое подтверждение?! «Центр» на Земле, ты здесь, разводи их, разводи!

— «Полста первый»… Уходи со встречного! Сам пересчитай…мать!

— Я «Алмаз-204». Перенастройка безрезультатно. Иду на сверхсвете. Нет торможения. Сбой инициации программ маневрирования. Из прыжка не вышел. У нас аварийная ситуация. Я «Алмаз 204». Из прыжка не вышел.

Голос пилота аварийного звездолета на фоне еле сдерживающих эмоции диспетчеров и командиров космических околоземных станций казался на удивление спокойным.

— Часть переговоров мы опустим с целью экономии времени. Мне кажется, ситуация ясна.

Слова Дербенева вклинились в отрывистые реплики и прозвучали неестественно чисто без характерного потрескивания помех.

— А вот сейчас смотрите внимательно, Илья Владимирович. Это запись с единственной уцелевшей камеры самого космодрома. «Алмаз 204» все-таки начал торможение, но слишком поздно.

Компьютерная картинка ожила. Огненный шар несся к поверхности планеты. Илья, который никогда не интересовался ни космосом, ни межзвездными перелетами, не мог оценить высоту и скорость в режиме замедленного просмотра. Но явление, которое он пронаблюдал в следующий момент, показалось ему более чем странным.

Сигарообразный серебристый звездолет обогнал собственное трение. Пылающий шлейф плазмы начал отставать, как будто корабль снова набирал скорость, стряхнув его с обшивки.

Огненное облако, оставшееся без «носителя» обиженно заклубилось, еще некоторое время двигаясь за раздетым кораблем, и развалилось всего в нескольких десятков метров от земной поверхности. По бронестеклу камеры хлестнули тугие струи ливня. И сначала Илья решил, что это неведомо откуда взявшийся и так же стремительно прекратившийся дождь искажает картинку: многотонный звездолет нырнул в зыбкую поверхность планеты как в воду. По степи разошлись круги. На площади в несколько гектар земля расступалась, растекалась мутным пятном. Вместе с ней как на флаге, в замедленной съемке трепетавшем на ветру, заколыхался ржавый корпус какого-то летательного аппарата, отработавшего свой век, и поворотная башня обслуживания заброшенного стартового комплекса.

— …плавающий горизонт, — хрипло сказал тот самый пилот «Алмаза», который всего несколько минут назад так спокойно докладывал о возможной катастрофе. И второй голос, чуть выше:

— Толя, мы пройдем?!

— Куда… куда пройдем?!

— Мы проходим, Толя!

Ответа Илья так и не дождался.