Иномерники

Умом-то он понимал, что соображение это правильное, его следовало бы спокойно проанализировать. Но он после всего, что принял на себя, просто одеревенел. Скорее всего, сказывалась усталость, слишком трудно пришлось сегодня работать. И как часто бывает и с более достойными, чем Ром Вересаев, людьми, усталость вызвала у него неконтролируемое раздражение. Ему следовало выходить из связи с ребятами, иначе он мог им помешать… Он стал мысленно подготавливать свой уход из общей системы.

Последнее, что он понял, прежде чем окончательно вернуться к себе реальному, отключенному от приборов, был вскрик-всхлип-стон Миры, почти вслух: «А почему все меркнет? Ведь это Вересаев выходит из приборного режима, а не я?»

Оказывается, вся связь оттуда на Миру и на Веселкину прокатывала каким-то образом через него, через его психику и нервы, его присутствие в том, запредельном мире. Но ему сейчас и это было без разницы, он слишком устал.

6

На восстановление экипажей после последнего «нырка» в Чистилище отвели совсем немного времени, но никто не возражал, даже не удивлялся. И как бы ни отслеживал эту ситуацию Ромка, не мог он наверняка сказать, чего здесь больше – обыкновенного русского «надо» либо они все разом самонадеянно впали в некий автоматизм, вызвавший едва ли не безразличие к тому, как и что они делали. Оба варианта были по-своему плохи.

Инициатором этого автоматизма или необходимости был, конечно, генерал. Он вообще мало понимал в том, как функционирует система, которой он взялся управлять, или ему не объяснили, а может быть, объяснили, но он не принял это в расчет. Зато следующий «нырок» подготовили действительно быстро, уже через два дня состоялся инструктаж, после которого летуны-иномерники должны были отправляться в душ, а всем остальным, прежде всего техподдержке, следовало готовить приборы записи всего, что будет происходить с параскафами, как бортовые, так и внешние, которые были установлены в лабораториях Романа и Миры.

Перед самим инструктажем, который проходил опять же в большом зале, у двери Ромка столкнулся с Симоро Ноко, который, как оказалось, его поджидал. Он сдержанно по-японски поклонился Веселкиной, потом, заметно глубже, Роману.

– Роман-сан, есть идея, чтобы я помогал вам в работе, вторым номером за Валей-сан.

– Это зачем же? – сварливо поинтересовалась Веселкина. – Мы вроде бы и сами с усами.

– Так будет лучше, вы почувствуете это, – спокойно отозвался японец. – А усики ваши я нахожу и без вашего напоминания совершенно прекрасными. – Он не понимал этой поговорки, принял ее слишком дословно.

– Если он не будет явно полезен, – Валя повернулась к Ромке и даже каким-то образом развернула его к себе, требуя внимания, – я потребую его убрать. А то и сама переключу только на наблюдение.

– Называйте меня Ноко, – попросил новый член их команды. – И позвольте мне называть вас Романом, а вас…

– Меня прошу называть Валентина-сан, и не иначе.

Они уселись рядышком, Роман обычно любил сидеть попросторней, но на этот раз решил не возражать. В любом случае эту борьбу за его внимание, возникшую между Валей и Ноко, легко и сразу не погасить. Им нужно поработать вместе, научиться друг друга уважать, и лишь тогда… Да и то совсем не обязательно между ними возникнет сотрудничество, какое было у Вали и бедного, так страшно и нелепо погибшего Шустермана.

Генерал на этот раз очками не играл, просто вышел перед подиумом, оперся на него, полагая в этом обозначение демократизма и сотоварищества, и начал:

– У нас, то есть у руководства, возникла идея, что вас не пропускают дальше к голубому горизонту по той причине, что вы опасаетесь тварей из, как вы это называете, Ада. – Он помолчал, зачем-то мельком посмотрел на Ромку, потом на Никиту Палыча Маслякова.

«Вот так, – понял Ромка, – случайно высказанная Мирой и Валентиной догадка оказалась подхвачена Масляковым, и теперь… Да, интересно, что будет теперь?»

– В общем, следует все понять правильно. Вы очень хорошо сейчас вооружены, машины у вас – первый класс, совершенно неуязвимые и очень быстрые, поэтому… вам следует нажимать гашетку только в самом крайнем случае. Понимаете? Воевать, как бы это сказать?.. С осторожностью. Больше рассчитывать на то, что можно отступить, а не поднимать стрельбу.

Масляков, который сидел в первом ряду, готовый в любой момент броситься на помощь генералу-директору, поднялся, оглянулся на всех собравшихся, из которых многие расселись в креслах подальше, и добавил:

– Но вообще-то мы заказали еще пару тренажеров, на которых каждый из вас будет осваивать технику стрельбы. Как заметил Вересаев в последнем поиске, выстрелы, заряженные нашими пси, хорошо останавливают чудовищ. Но лишний раз стрелять не рекомендуется. Мы проанализировали последние ваши походы туда и пришли к выводу, что… выходцев из преисподней привлекает высокая температура, а наши пушки очень горячие.

Он сел. Генерал покивал, глядя на него, одобряя в целом выступление. И снова открыл рот.