Иной вариант

- Ага. Какой-нибудь амитал или пентонал. Да и без них, если спрашивает знаток своего дела... - я махнул рукой, продолжив - просто по времени все очень четко укладывается. Сколько там от акции до приезда на "точку" прошло? Часа четыре? Вот сам и прикинь - ребят на "Хамви" взяли и начали колоть. Молчали они до последнего. А потом подтянулись те самые "знатоки". Но и им для работы не менее часа потребовалось. Кстати - я повернулся к Насте - тот водитель, который вас к дому привез, он от него отъезжал или откуда-то из другого места?

Девчонка, видя, что на доброе имя ее друзей никто не покушается, а идет просто конструктивный разбор вариантов, хмуро ответила:

- Игорь с "точки" ехал.

- О! - я поднял палец - значит, когда он за вами двинул, засады еще никакой не было. А когда вернулись, ты ведь сама говорила, что он первым зашел внутрь и сразу же там началась борьба с криками.

- Он только один раз крикнуть успел, а потом из дома стали выскакивать люди, которых Толик положил...

- Вот. И то, что вам удалось уйти, говорит о том, что засада была организована в спешке. Полиция ведь даже ближние подходы не контролировала. Это значит, что только прошла информация, на "точку" выдвинулась тревожная группа. А остальные просто подтянуться не успели. Так что вам крупно повезло. И еще знай - ваши ребята, те, которые за собой погоню увели, они настоящие бойцы. Они молчали до последнего... Если бы не их молчание, то у "засадников" было бы время на подготовку. А дальше - сама понимаешь...

Настя кивнула и закусив губу уставилась в пол. Воцарившее молчание опять нарушила Мария.

Глядя на меня, она спросила:

- Ты закончил свой допрос? - и после моего кивка продолжила - А теперь слушайте, что я вам скажу. Рана у этого парня - она показала на Толика - очень плохая. Грязная. Я, насколько смогла ее почистила, и сняла угрозу гиповолемического шока, но я ведь не хирург. Да и обезболивающего у меня всего две ампулы было... В общем его в больницу надо. И чем быстрее, тем лучше.

Алексей на слова жены задумчиво потеребил бородку, спросив:

- Сама точно не сможешь? Пуля ведь навылет прошла, так что рентгена не нужно. Там только саму дырку почистить. Кровь-то ты остановила.

- В том-то и дело что навылет... А в ране полно ниток и кусочков ваты от бушлата. Их не видно. Вообще не видно. Долго его ковырять я тоже не могу, так как действие обезболивания заканчивается. И есть у меня сильное подозрение, что кость все-таки задета... Да и вообще, если все тщательно не вычистить, то сепсис, практически гарантирован.

Вот блин, не было печали! Я в раздражении цыкнув зубом задумался, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:

- Настя, вы ведь Витька своим людям передали, значит, у вас выход на больничку есть! И кстати - почему вы сразу не к ним пошли, а сюда приехали? Девушка посмотрела на меня как на неразумного:

- Я же говорила, что тот телефон "тревожный". Людей из группы поддержки. Которые вообще в наше городское подразделение не входят. У них другое подчинение. И номер этот - одноразовый! Вообще, первое, что я сделала, когда увидела плечо Толяна, попробовала наудачу связаться с ними. Вдруг они еще от трубки не избавились. Но - "телефон отключен, или вне зоны обслуживания". А больше я просто никого не знаю. У нас ведь как принято - известны лишь члены пятерки, командир и сама "точка". Все! Поэтому нам и обратиться было не к кому. Домой нельзя было соваться, так как хозяин точки знал адреса, к знакомым - тоже опасно, вот мы к вам и поехали...

М-да... И что теперь делать? Если рассуждать по уму, то сейчас самое время, быстренько зацепить свой баул, сделать ручкой и "колхозникам" и сочувствующим, после чего направиться на автовокзал, взять билет и забыть всех этих революционеров-подпольщиков как страшный сон. Сами посудите, ну какое мне дело до местных разборок? Завтра вечером, если все сложится путем, я уже дома буду и этот вояж станет восприниматься исключительно, как довольно отвратное кино. Но интересно, почему же я тогда все еще стою на месте?... Тут внутренние самокопания были нарушены Марией, которая наклонившись над раненым ласковым голосом спросила:

- Анатолий, как ваше самочуствие?

Оба-на! Очухался страдалец! Мы сразу все подвинулись ближе к дивану, а очнувшийся Толян, покосившись на свое перетянутое плечо и трубку уходящую к системе, осторожно кивнул:

- Нормально. Во всяком случае, гораздо лучше, чем было. Голова не кружится, не тошнит и плечо почти не болит.

Ванина вздохнула:

- Не болит, потому что обезбаливающее действует. А вот как он закончится... - она вздохнула еще раз и повернувшись к мужу, добавила: - Так что насчет хирурга и больницы я вполне серьезно говорила. Давайте думать, как же нам быть.