Ладно, хватит заниматься самовосхвалением, а то возгоржусь и обленюсь, а этого делать нельзя. Ноги руки вроде в себя пришли, провалов в памяти и восприятии тоже вроде не наблюдается, так что можно смело вступать в бой.
В лучших традициях китайских кинохроник я прыгнул навстречу противнику, одновременно нанося удар копьем. Мне еще не хватает тряпичных свободных шмоток, чтобы быть похожим на мастера Шаолиня или еще чего-нибудь, а так, наверное, весьма эпично со стороны смотрится.
С первого же удара я пронзил нескольких недоразвитых пауков насквозь, да и сам словно прошел через их тело. Мерзкое ощущение, когда проходишь через чужую плоть как через желе. Теперь понятно, почему так легко мои разделываются с пауками — тут и разделываться не с чем.
Минут десять нас закидывало волнами этого недоразумения, а потом снова поток словно моментально обрубили. Вот был противник, а вот его не стало. Теперь я полностью осознал, почему мои удивлялись. Тут даже не порадуешься такой победе, ибо противник был невероятно слаб.
— Ну, — подошел я к своему шлему, который все это время валялся на земле, поднял его и напялил на голову, — чего на месте стоять? Как понимаю, мы уже близко к основному логову.
Майн кивнул, Леголас ничего не сказал, Гектор, как обычно, был сам в себе и что-то рисовал пальцем на стене. Вот только странно, а почему все его художества зарастали? Вот как камень может восстанавливаться, когда его разрушили? Это же вроде не живое существо — или живое?
Ладно, нет времени об этом думать, я уже чувствую вкус победы, чувствую, как смогу перестраивать эти огромные пещеры по своему усмотрению, как делаю масштабную перепланировку, как отправляю своих ящеров на поиски подземных месторождений… М-м-м-м… Замечтательно!
Вытащив из инвентаря свиток с описанием ездового питомца, я повнимательнее его рассмотрел. Ничего, по сути, примечательного, просто свиток призыва, и все тут. Ну, пока есть время, думаю, можно узнать, что за чудо расчудесное в этом свитке запечатано.
Стоило раскрыть свиток, как перед глазами сразу появилась табличка, в которой спрашивалось, хочу ли я призвать питомца или нет. Ответ, конечно же, был «да», после чего во взрыве тумана появился конь! Вороной! Шерсть у него была темная как ночь, глаза красные, как у самого злобного демона, а хвост почему-то заплетен в косичку. А еще у него обе задние ноги были заменены на биомеханические протезы — отсылка к убитому боссу, так сказать.
— А зачем тебе косичка? — удивился я, когда увидел этого красавца.
— Чтобы ты спросил! — мощнейшим басом ответил мне конь, от чего я охренел по полной.
Нет, понятно, что это игра, но вот говорящая лошадь сильно удивляет, я только и мог хлопать глазами, смотря на его самодовольный вид. А он повернулся ко мне мордой, покрутил ею в разные стороны, фыркнул и снова повернулся ко мне задом.
— Слышь, а ты че фырчишь-то на меня? — подошел я к морде коня, но тот снова отвернулся, при этом ни слова не сказав. — Срань ты наглая и неблагодарная, вот ты кто. Я хотел, чтобы ты на свободе побегал, ну а так обратно в свиток тебя упихну.
— Себя туда упихни, увалень бесполезный с кучкой бестолковых придурков, — еще более недовольно сказал он, а я не выдержал да вмазал ему под ребра, из-за чего конь отпрыгнул в сторону, ну и следом врезал мне двумя своими протезами.
— Ах ты скотина тупая! — подскочил я на ноги и, воспользовавшись копьем как гимнастическим шестом, запрыгнул на спину этого черного красавца, после чего схватился за гриву и потянул его морду на себя. — Н-но!
— А ну слезь! — пробасил конь, запрыгав во все стороны как бешеный.
А я че, а я давай хохотать и наслаждаться моментом. Как-то в детстве сидел я на аттракционе — «Бешеный бык» называется. Вот на нем самое главное — это удержаться в течение определенного времени, чтобы получить приз. Я тогда трех секунд не досидел и ушел в полет, но я сейчас сдаваться не собираюсь!
— Давай, Буцефал! Аха-ха-ха-ха! Попытайся меня скинуть! Аха-ха-ха-ха!
Фыркнув, в этот раз еще сильнее и с еще большей обидой, конь резко прекратил скакать из стороны в сторону и так быстро помчался вперед, что аж ветер сшибал меня с него. Но я не растерялся, наклонился и обхватил его за шею, продолжая хохотать во весь голос. Но потом конь резко остановился.
— Вот это называется задница! — выдал он, смотря на то, что происходило на дне обрыва, в который мы чуть не ухнули вниз оба. — Ты, это, отзови меня, а то я не хочу стать жертвой вечно голодной армии…
— А это кто такие? — уточнил я и вытянул шею вперед, чтобы рассмотреть происходящее внизу, после чего присвистнул. — Это вон они?
— Именно, — кивнул конь мордой.
— А может, попробуем? — улыбнулся я дикой улыбкой, а в глазах коня блеснул нездоровый огонек.