Иной облик разума

загадок, предназначенных для успокоения родственников, если они имеются. Были и

такие пациенты, которые смогли выбраться из этого здания по приказу высшего совета, или такие, которые не представляли интереса для ученых, в народе их называли

везунчиками. Везунчики рассказывали ужасные вещи, им, конечно, никто не верил, ведь

выдумщиков и сказочников с богатой фантазией в Центре Эпилегата хватало, и это было

допустимо и законно. Кто-то хотел привлечь к себе внимание, сплетни разлетались по

всему Центру с моментальной скоростью, остановить их было невозможно и незачем.

11

Население должно хоть как-то отвлечься от скудной жизни в Центре, где одни стены и

замкнутое пространство давали о себе знать непреходящим страхом жизни до смерти в

этом ненавистном месте.

В этом здании находился и криоматорий, где подвергали криомации умерших в

предельном возрасте или солдат, погибших в бою. Офицеры и солдаты охраняли здание.

Первые имели допуск ко всем видам оружия, хранящегося в этом же здании под охраной

часовых, они являлись руководителями почти всех операций и всех отделов, каждый

офицер имел возможность арестовывать того, кого посчитает нужным до выяснения всех

данных о человеке, в том числе и патрульных. У каждого офицера и солдата было свое

собственное оружие, сдавать его на контроль не требовалось, а только предъявлять при

поступлении на службу. В случае утери наказывали жестким образом солдата, а не

офицера, заключая в одиночный карцер. Мерами наказания офицеров были всего лишь

понижение в звании и выговор. Все дела личного состава контролировали высшие органы

Центра. При нарушении режима дальнейшая судьба нарушителя решалась определенным

образом — рассмотрением высшими органами безопасности наказания для

безответственного, не исполняющего свои обязанности служащего. Оно могло быть

лояльным или более серьезным, вплоть до ликвидации.

Вернемся к зданию многофункционального профиля, рассчитанному на проживание всех

сотрудников в нижнем уровне первого этажа. На втором этаже работали разные категории

ученых по видеонаблюдению за пациентами временной изоляции, специалисты по

засекреченным исследованиям, в том числе разработкам новых видов оружия и другие.

Третий этаж славился просторами огромнейших комнат временного забвения. Четвертый

— полная очистка и утилизация. Пятый — бюро расследования, в него входили

обученные офицеры, на этом же этаже криминалистика, морг. На шестом этаже — склады

оружия. Седьмой и восьмой заняты лабораториями нижнего и верхнего уровня. Девятый

этаж — криоматорий.

По словам сестры будущего заключенного в комнату временного или вечного забвения, её

брат не мог контролировать себя, не признавал родственные связи, считал себя

двадцатидевятилетним парнем, вовлеченным в политические игры.

Врачей, как таковых, в бункерах Центра не предоставлялось, всеми экспериментами над

человеком заведовали ученые. Врачи — это прошлое, ученые — будущее. Серьезные

болезни внутренних органов в Центре не наблюдались, лечение было исключительно

психического характера. Такого рода заболевания, как шизофрения, невменяемость, бредовое расстройство превышали нормы. Все принятые меры по распространению

психических заболеваний ограничивались заключением пациента в комнату временного

забвения.

Перед недельным исследованием проводилось собеседование с пациентом, задавали

глупые вопросы, все зависело от человека, проводящего собеседование. Ученые

представлялись органами порядка, офицерами и солдатами, высшими структурами Центра

Эпилегата, все зависело от степени заболевания пациента. Спрашивалось все, что может

выявить причину заболевания, проводились тесты для активации функции пробуждения.

Крайняя заинтересованность в любых видах психоза вызывала в ученых удовлетворение

от проводимых опытов. Линеву задавали интереснейшие вопросы: в чём заключается цель

вашего прибытия в подземные города Эпилегата? каково ваше состояние и как вы

перенесли переход из прошлого в будущее? какой является численность населения

12

планеты в вашем времени? Вопросы о возрасте и месте рождения родственников, друзей

не звучали. Тесты были интерпретационного характера, без вмешательства лекарственных

препаратов — сыворотки правды. Родная сестра Линева, стоявшая рядом с пациентом, говорила с ненавистью:

— Заберите его, заберите!

— Я вынужден по приказу покинуть своё родное место для решения задач, о которых я не

могу поведать… — повторял ее брат в ответ на задаваемые ему вопросы ученых.

Один из ученых делал пометки в электронном планшете: «При переходе через

пространственный Колизей произошел сбой системы… толчки возникают в случаях

перехода по неполадкам системы, влияют на память кратковременной амнезией, но в

ближайшие сроки все приходит в обычное состояние».

Другой тестировал пациента следующими вопросами: — Значит, ваше прибытие толком для вас необъяснимо? Вспомните, как можно связаться

с вашим командованием? Пространственные приборы, перемещающие ваше тело из

нашей системы и способные еще раз переместить вас, в какой части наших городов они

располагаются? Вы это помните?