Иное решение

Ресторан жил своей жизнью, на них решительно никто, кроме официанта, не обращал внимания. Люди зашли пообедать и еще не решили для себя, отправятся ли они потом работать дальше, или обед плавно перерастет в вечернюю пьянку. Оркестра на месте не было, только одинокий тапер наигрывал на рояле небыструю мелодию. В сопровождении седоволосого мужчины в ресторан вошла хрупкая блондинка лет тридцати пяти. Мужчина заботливо поддерживал ее за локоток.

– Товарищ полковник, – подавился котлетой захмелевший Коля. – Там, там! – Он показывал на блондинку, будто увидел привидение или Богородицу. – Там! Она! Сама!

Капитан посмотрел на блондинку, потом со снисходительной улыбкой перевел взгляд на Колю.

– Любовь Орлова, – пояснил он полковнику.

– Не может быть! В кино она совсем другая.

– Она, она, – подтвердил капитан, – Любовь Петровна собственной персоной.

Сарафанов отодвинулся на стуле, встал из-за стола, набрал в грудь побольше воздуха и, стараясь держать спину прямо, двинулся к знаменитой актрисе.

– Товарищ Орлова! – гаркнул полковник. – Как красный командир!.. От имени всей нашей дивизии!.. Считаю своим долгом!..

– Гриша, вы – жопа, – народная любимица повернулась к своему спутнику, не удостоив Сарафанова взглядом. – Я же вам говорила, что обедать лучше в «Метрополе».

Она развернулась, и ее каблучки поцокали в сторону выхода. Немолодой уже Гриша грустно посмотрел на Сарафанова, будто желая сказать: «Ну что вы наделали?! Ну зачем же вы так?!» – и бросился догонять Орлову.

Обескураженный полковник вернулся за свой столик, долил остатки водки в фужер и залпом выпил.

Обед офицеры доедали, не поднимая глаз от стола.

После обеда они решили немного проветриться, посмотреть Москву. К подъезду подкатил ЗИС. Все трое сели в машину и покатили по улице Горького.

Чем сегодня еще можно было удивить Кольку? Он только что видел народных артистов, которых любила вся страна. Мог запросто подойти и пожать руку каждому. А тут – какая-то Москва. После часа езды по широким улицам и красивым мостам полковник заявил:

– Завтра – в Кремль. Надо быть в форме. Сегодня ляжем пораньше. Поехали в гостиницу.

Следующий день был продолжением сказки. В восемь утра в гостиницу явился Штольц и напомнил, что сегодня в двенадцать часов в Кремле им предстоит получить ордена из рук всесоюзного старосты. До Кремля было пять минут ходу неторопливым шагом, но Сарафанов и Осипов уже к десяти часам были побриты, причесаны, одеты во все новое, тщательно отутюженное. Боясь помять форму и нарушить стрелки на галифе, оба не решались сесть и мерили шагами гостиничный номер, пытаясь убить время. Наконец в одиннадцать Штольц сказал: «Пора», и они спустились вниз. В сторону Спасских ворот с Манежной площади, от ГУМа, из Александровского сада, от Васильевского спуска – отовсюду к Кремлю группами сходились празднично одетые люди. Через час в Большом Кремлевском дворце должен был начаться грандиозный спектакль в двух актах. Первый – награждение лучших людей Страны Советов, второй – концерт мастеров искусств в их честь. Освещать событие должны были более сотни журналистов. В сопровождении своих начальников и «прикомандированных» в Кремль стекались знатные шахтеры и оленеводы, передовые доярки и ткачихи, свинарки и пастухи. Стесняясь своей простоты, вышагивали продолжатели славного почина Алексея Стаханова и последовательницы Паши Ангелиной, заменившие за рычагами тракторов своих мужей и братьев, призванных прошлой осенью в бронетанковые войска.

В арке башни четверо сотрудников комендатуры Кремля в форме НКВД потребовали документы. Штольц предъявил временный пофамильный пропуск на трех человек: Сарафанова, Осипова и прикомандированного Штольца. Энкавэдэшники тщательно проверили его, ознакомились с личными документами всех троих и козырнули:

– Проходите, товарищи.

Весь имперский блеск, все державное величие дворца давили на Колю, когда он шел по анфиладе роскошных помещений. Даже всегда уверенный в себе Сарафанов несколько стушевался и стих. Они-то думали, что раз их так шикарно встретили на вокзале, то Калинин будет награждать только их двоих. Ну, еще, может, человек пять. А тут!.. Им и в голову не приходило, что такой прием – с авто, рестораном, гостиницей и сопровождающим – можно устроить для сотни орденоносцев.

Штольц показал им места в первых рядах, сам удалился на задние, куда отсеялись и остальные прикомандированные в военном и штатском, призванные изображать зрителей для газетных фотографий. Дальше Коля был немного разочарован. Их награждали не в числе первых, а ближе к концу. Козлобородый и невзрачный старичок Калинин слегка встряхнул Колькину руку двумя своими, вручил маленькую бордовую коробочку с орденом, сказал пару-тройку слов поздравления и… все. Нет, правда, Коле хлопали так же, как и он хлопал другим. Но небеса не разверзлись, глас трубный не прозвучал, и Коле показалось, что сам момент вручения награды прошел как-то буднично и по-рабочему. Калинин вручал награды, будто номер отбывал.