Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Идея создать персональный компьютер, который каждый мог бы иметь у себя дома, пришла в голову Вэнивару Бушу еще в 1945 году. Он собрал большой аналоговый компьютер в Массачусетском технологическом институте (МТИ) и наладил сотрудничество между военным, промышленным и исследовательским секторами. Затем в июле 1945 года Буш опубликовал в Atlantic статью[64] “Как мы можем мыслить”¹, где описал персональное устройство для хранения документов, изображений и другой информации. Он назвал его мемексом: “Представьте, что в будущем появятся личные устройства, работающие как автоматизированный архив или библиотека… В мемексе каждый мог бы хранить свои книги, записи, контакты и потом быстро получать к ним доступ. Это своего рода продолжение человеческой памяти”. Сильный акцент делался на слове “персональный”, ведь Буш и его последователи пытались создать глубокую и прочную связь между человеком и машиной.

Буш предсказал, что информацию будут заносить в память устройства путем прямого ввода, например при помощи клавиатуры. Он даже предугадал появление гиперссылок, файлообменников и систем управления проектами. За полвека до “Википедии” Буш писал: “Будут созданы принципиально новые энциклопедии, пронизанные сетью ассоциативных связей. Мы сможем вносить их в мемекс и там расширять и дополнять”.

Однако компьютеры появились не совсем так, как предсказывал Буш, по крайней мере не сразу. Первые устройства для хранения информации не были персональными, они использовались в военно-промышленном секторе. Доступ к этим гигантам был у ученых, но никак не у простых обывателей. В начале 1970-х передовые компании вроде DEC разработали мини-компьютеры размером с небольшой холодильник, но быстро отказались от них, решив, что обычные люди не будут покупать такие настольные модели. “Не понимаю, зачем каждому нужен собственный компьютер”, — заявил президент DEC Кен Олсен на оперативном собрании компании в мае 1974 года, когда стоял вопрос о создании уменьшенной и доступной всем версии компьютера PDP-8². В итоге компьютерная революция началась в середине 1970-х в придорожных магазинчиках и гаражах, где компьютеры своими руками собирали хипповатые бизнесмены, впоследствии открывшие компании вроде Altair и Apple.

Культурная мозаика

Персональные компьютеры появились в результате развития технологий и, главным образом, благодаря созданию микропроцессора — микросхемы, расположенной на печатной плате и выполняющей все функции компьютерного процессора. При этом общество тоже сильно влияет на инновации — новые технологии несут в себе черты породившей их культурной среды. А в Сан-Франциско и его окрестностях в начале 1960-х бурлила уникальная смесь культур, которая оказалась превосходной средой для кустарного производства компьютеров.

Из чего же состоит этот культурный сплав?³ Сначала в район залива Сан-Франциско переехало несколько военных компаний-подрядчиков, например Westinghouse и Lockheed, и вслед за ними в регион перебралось немало инженеров (из числа тех, кто чрезмерно увлекался технологиями и предпочитал работу общению). Также здесь начали активно развиваться коммерческие стартапы, среди них — компании Intel и Atari, где превозносили творческий подход и презирали нелепую бюрократию. Сюда же перебрались гениальные программисты из Массачусетского технологического, помешанные на гаджетах, которые можно было покрутить в руках, поиграть с ними. Развивалась также целая субкультура программистов-сетевиков и радиотехников-любителей, занимавшихся компьютерными и телефонными сетями. Забавы ради они взламывали телефонные линии Bell System или суперкомпьютеры больших корпораций. Наконец, Сан-Франциско и Беркли были родиной идеалистов и общественных активистов, которые — со слов Лизы Луп, одной из них, — “хотели использовать передовые технологии на благо прогресса и таким образом искоренить бюрократию в головах”⁴.

В эту культурную мозаику вплелись три контркультурных течения. Первое — хиппи, которые вышли из битников Сан-Франциско и подогревали свое веселое бунтарство галлюциногенами и рок-музыкой. Второе — “новые левые”, организаторы “Движения за свободу слова” в Беркли и антивоенных протестов в университетах по всему миру. И, наконец, третье — люди, которые следовали заветам “Каталога всей Земли”[65], жили в коммунах, вели натуральное хозяйство, верили в совместное использование ресурсов, проповедовали нонконформизм и отрицали централизованную власть, навязанную элитой.