Инквизиция: Омнибус

Ницин выстрелил в первую из причетниц, и перегретая кровь забрызгала стену, шипя на пергаментах. Оставшаяся Сестра отступила на шаг, а пожилой боец сдвинулся в сторону, чтобы ненароком не зацепить девушку. Мгновением позже его плазмаган испарил голову второй причетницы. Упавшее кадило лязгнуло по каменному полу.

— Палачи, — произнес Ницин так, будто это всё объясняло.

— Таков ритуал, идиот, — словно выплюнула настоятельница. Вон заметил по напряженному лицу Сестры, что она борется с воздействием укола. — Её силы должны быть заперты внутри неё, запечатаны огнем, чтобы не смогли больше прорываться наружу. Подобные создания привлекают внимание варпа. В их плоти необходимо вырезать соответствующие символы, чтобы поймать силы имматериума в ловушку из…

— Хватит, — оборвал её Лукан. — Снимите её.

Таша, подбежав со шприцом в руке, сделала девушке инъекцию в шею, а затем начала помогать Ницину с цепями.

— Я вызвал транспортник, — сообщил пожилой боец. — Десять минут до эвакуации.

В коридоре никого не было видно.

— Внимательнее, — предупредил Вон. — Внимательнее…

Он крался обратно по проходу, бросая взгляды от стены к стене. Никто не скрывался за опорными балками, выжидая момента для атаки.

«Они не могли сбежать», — сказал себе командир. Сестры Битвы никогда бы не сдались просто так.

Следом за ним шла Таша, потом Ницин, присматривавший за обоими пленницами. После дозы «оглушающего» снадобья сестра Церра сделалась сонной и оторопелой, но, по крайней мере, подчинялась приказам. Если у неё действительно имелись психические силы, то пока что девушка их не выказывала.

«Спасибо всем святым за это», — подумал Вон. Обернувшись на бегу, командир увидел, что настоятельница злобно смотрит на него через наркотическую дымку, словно перепивший буян.

Бойцы уже подходили к часовне когитатора, когда тишину вдруг растерзали кашляющие металлические звуки, сливающиеся в единый могучий хор.

— Цепные мечи! — заорал Святоша.

Из-за угла выпрыгнула Сестра — полуодетая, почти без брони, — размахивающая над головой клинком с бешено вращающимися зубьями. Из выхлопных трубок меча летели клубы дыма, женщина что-то кричала из-под маски пергаментов, обернутых вокруг лица наподобие бинтов.

Таша уложила её на месте, трижды прострелив грудь из лазгана. Пока Сестра падала, воющая цепь зацепила её незащищенную ногу, и на стену хлынула струя крови. Всё новые и новые фанатички бросались на отряд Лукана, размахивая ревущими мечами, выкрикивая восхваления святым и угрозы врагам, а бойцы срезали воительниц одну за другой.

Кто-то взвыл за спиной у Вона. Командир резко повернулся, решив, что их поймали в западню, и увидел, как настоятельница бросается на сестру Церру. Даже в наркотическом полубреду и со скованными руками пленница могла сражаться: девушка, сбитая с ног ударом сцепленных тяжких кулаков, мгновенно оказалась на полу. Взгромоздившись на Церру, воительница сдавила большими пальцами её трахею.

Не теряя ни секунды, Лукан открыл огонь и выпустил в настоятельницу половину батареи лазгана. Затем, развернувшись, командир обстрелял врагов в коридоре, прикрывая перезаряжающегося Ницина; раздался вскрик, и кто-то рухнул возле входа в часовню. Послушница с автоганом выглянула из-за опорной балки, и заметивший её Святоша одним движением выхватил пистолет из-за пояса, поднял оружие, прицелился и всадил Сестре четыре пули в грудь.

В коридоре, заполненном дымом и кровью, вдруг воцарилась тишина. Ницин поднял Церру на ноги.

— Поживей, — скомандовал Вон, и отряд двинулся к лестнице, пробираясь среди лежащих тел. Одна из Сестер, раненая в ногу, медленно ползла к оружию, но Лукан отбросил его пинком.

За спинами бойцов осталась лежать настоятельница, смотревшая в потолок мертвыми глазами. Она присоединилась к длинному списку имперских мучеников.

Лифт быстро доставил бы их наверх, но риск был слишком велик, поэтому отряд воспользовался внутренней лестницей. Продвижение получилось трудным и медленным, и вскоре колени Вона заныли от напряжения. Шаги бойцов, звеневшие на металлических ступенях, словно приглашали врагов устроить засаду. Сестра Церра, с губ которой свисала ниточка слюны, ковыляла за Ташей, но затем Святоша, пробурчав что-то по поводу вкалывания за троих, подхватил девушку и понес-потащил её за собой. Ницин остановился, отдышался, встретил взгляд Андуса и продолжил восхождение, не дав тому начать неизбежные издевки. Так, поворот за поворотом, они взбирались по лестнице, приближаясь к поверхности.

— Давай, давай! — рычал командир, пытаясь вспомнить, что говорилось на инструктаже о численности Сестер в ските. Сейчас все, способные носить оружие, наверняка уже были подняты по тревоге. Несомненно, среди них окажутся новые воительницы в силовой броне.

«Они будут ждать нас, — подумал Лукан. — Так бы поступил я: устроил засаду, где-нибудь между этим местом и посадочной площадкой…»