Инквизиция: Омнибус

Неровные кивки: каждый уже видел фокусы и обманы, используемые служителями Тёмных Богов. — Не предпринимать ничего, пока мы не будем в нём уверены. Будьте готовы действовать, если это ловушка, и ждите моего подтверждения личности цели, — полковник посмотрел на каждого. — Понятно?

Все ответили кратким ‘сэр’. Тарл кивнул и отвернулся, чтобы вновь выглянуть из бортового люка. Светлело. Пилот и оружейный офицер уже получили особые приказы и были наготове, если потребуется. Августин отхлебнул из фляги и подумал о человеке во тьме, который бежит к нему, неся величайшую тайну.

Фаддея разбудил шёпот. Он не слышал, кто говорил, и поэтому лежал неподвижно и слушал. Серый свет сочился в устье трубы, где агент дрожал от утреннего мороза. Его поле зрения было ограничено круглым куском грязного серого неба, рассечённого неясным силуэтом Падшего Шпиля. Голоса приближались, Фаддей уже мог расслышать, как почти неслышно трётся ткань о перевязь и тихо лязгает оружие. Кто бы это ни был, они намеренно двигались медленно: искали, охотились. Фаддей молился, чтобы они не стали проверять трубу.

В шаге от него что-то хрустнуло под сапогом. Адреналин начал растекаться по холодным мускулам, от инстинктов загнанного зверя во рту стало сухо, а внутренности скрутило. Стараясь медленно дышать, Фаддей протянул руку к ножу. В его сознании мелькали воспоминания: улыбающееся лицо, яркая белая комната, мир умирает вокруг. А затем нечто иное поднялось из глубин разума, словно ухмыляющийся череп, вытащенный из ямы на бойне. Гнев захлестнул мысли: он не добыча, чтобы лечь на землю и позволить выпотрошить себя, а хищник. Рука сомкнулась на рукояти ножа, и красное облако растеклось по разуму, словно кровь в воде.

Фигура заслонила свет у входа в трубу, сутулый силуэт, ствол лазерного ружья направлен во мрак. В теле и разуме Фаддея бурлил циклон гнева, по поверхности которого проносились вспышки боли и чёрные кольца ненависти. Он хотел крови, жаждал ощутить её тепло на руках, увидеть, как жизнь покидает глаза жертвы. Фигура была лишь в трёх шагах, её широкие глаза не видели смерти, что поджидала во тьме. Мускулы Фаддея напряглись наготове к смертельному рывку.

Откуда-то из-за пределов видимости донёсся треск помех, а затем приглушённый голос заговорил на резком Имперском Готике из вокс-передатчика. Человек перед Фаддеем дёрнулся от этого звука и отошёл на свет, и тогда агент разглядел на его шлеме грязную бронзовую аквилу. Он вспомнил бронзовое кольцо-аквилу и смотрящие на него красные глаза. Гнев отхлынул, оставив Фаддея дрожать во тьме. Он был служителем Империума, не зверем, но на миг словно стал кем-то другим, кем-то чудовищным. Чтобы проскользнуть в ряды отступников, Фаддей стал одним из них, и в нём осталось нечто от той, иной личности. Ему казалось, что он слышит её шёпот, рассказывающий тайны. Фаддей подумал, что проклятый всё ещё сидит в нём.

— Трон, нет! — раздался голос, достаточно громкий, чтобы его услышал Фаддей.

— Серж, в чём дело? — спросил мужчина, которого агент мог видеть. Он выглядел молодым, зелёная форма вымазана пеплом, глаза покраснели от дней усталости и страха. Это был дальний патруль, небольшое подразделение, которое глубоко забралось в Пустоши Убийц, полагаясь лишь на лазерные ружья и крепкие нервы.

Фаддей подумал было выйти из укрытия — он же слуга Империума, как и они, они помогут. Но что же они увидят, когда он выйдет из теней? Человека, облачённого в шипастый доспех и тёмную ткань, с запёкшейся кровью на руках и изуродованным злыми рунами лицом. Они примут его за врага, хищника вроде тех, кто забирает их товарищей и преследует в кошмарах. Примут его за отступника, и как же он сможет переубедить их?

— Мы немедленно уходим, — заговорил невидимка резким тоном. При этих словах земля задрожала.

— Погоди, что… — спросил ещё один невидимый солдат и осёкся, а подобный ударам огромных барабанов звук становился всё громче и громче.

— Бежим! — теперь Фаддей слышал в голосе не просто страх, а ужас. Воздух содрогнулся с рёвом, подобным раскату грома. Человек у входа уставился на небо и побежал. Фаддей, подползший к концу трубы, посмотрел наверх и понял причину. К нему неслась волна пламени, а над ней пылали небеса.

‘Валькирия’ содрогалась, когда вокруг в воздух вздымались чёрные колонны дыма. Смотря вниз из бортового люка штурмового транспорта, Тарл видел, как поток огня катится по Пустошам Убийц к Падшему Шпилю. В раскалённом как топка воздухе пахло жжёным маслом, а земля словно шла рябью под артиллерийским огнём. Отступники закопали свою артиллерию, и теперь подняли её к скрытым огневым точкам на окраинах пустошей. Там были сотни пушек, и все они стреляли: ритмичный хор войны, что стирает с лица земли всё живое. Силы Хаоса выжигали землю, чтобы убить одного бегущего предателя. Или, подумал Тарл, загнать добычу в пасть охотника.