Инквизиция: Омнибус

Жители равнин Бассика всегда были жесткими людьми, и во времена ее юности, когда наступали сезоны Гари, ее соплеменники сдирали кору умерших деревьев. Из горькой коры готовили суп, который утолял голод, но был отвратителен на вкус. И даже тогда жизнь казалась прекрасной. Ей позволяли оседлать рогатого скакуна и помогать с погоном скота, пить общую воду из горшков и спать на земле, когда шел дождь.

Абена не могла вспомнить времена хуже, чем сейчас. Чума забрала так много людей, что некоторые стали поговаривать о конце света. Это была не та жизнь, которую она хотела для своих внуков.

Обойдя высохший водоем, она начала пересекать Великие Северные равнины. Хотя здесь не было дорог, она ориентировалась по узкой тропе, пролегавшей через пустыню. По легендам эти тропы возникли в древние времена, когда велась добыча газа и нефти, и наблюдалась высокая сейсмическая активность.

Через несколько часов ходьбы с коротким перерывом, она дошла до знакомого места. Абена оказалась на территории соседнего племени Нуллабор. Во время холодных сезонов Жоса и Нуллабор праздновали вместе и исполняли традиционные танцы, отмечая поражения двуглавого орла от посланников божьих, когда солнца сезона Жары затмевались гигантскими потоками красного газа, знаменующими начало сумерек и празднования, длящиеся полный лунный цикл.

Возможно, они бы смогли поведать о плодородных ущельях или даже карстовых пещерах со съедобными грызунами. Абена надеялась, что, несмотря на низкое положение женщин в племени, сородичи чтят связь между дружественными племенами и даже смогут поделиться молоком для Ашваны.

Сквозь дымку полуденной пыли она смогла различить поблескивающее серебро их повозок. Дорожные поезда, механические монстры прошлой эпохи, были выставлены вокруг поселения, ржавые корпуса этих вагонов защищали палатки и шалаши от ветра и песчаных бурь. Абена помнила Нуллабор как находчивое, но бедное племя. У них не было обильного поголовья скота, их поезда были сломаны, а двигатели плохо работали после шести сотен лет эксплуатации. У них были экспедиционные модели для геологоразведки с громкими двигателями и шумными гусеницами. Некоторые из ржавых вагонов были залатаны разрисованными деревянными панелями, придавая им антикварный вид.

Но, тем не менее, Абена знала, что племя поделится с ней едой.

Сняв с пояса цинковый свисток, Абена издала долгий, вибрирующий свист. Сигнал о прибытия мирного гостя разнесся по всей округе. Однако ответного свиста со стороны Нуллабора не последовало.

Неудовлетворенная тишиной, Абена прикрыла глаза рукой и попыталась обнаружить зараженных птиц в небе. Если Нуллабор поддался чуме, тогда она определенно увидит чумных птиц. Однако небо было чистым, и лишь ощущение безжизненности исходило от ржавых вагонов.

Она немного постояла в ожидании, неуверенная, входить ли в поселение или нет. Но Ашване была нужна еда, а ее старые больные колени не дадут ей много времени для охоты. Вынув стрелу из колчана, Абена натянула тетиву. В ее племени традиционно считалось, что женщина должна охотиться наравне с мужчиной, и хотя Абена уже была не в состоянии бегать и прыгать как раньше, ее руки были сильны из-за постоянного таскания воды и перемалывания камней.

Вагоны были заняты. Сваленные деревянные рамы вокруг их защитных корпусов были обмотаны крепкой тканью. Придя домой, кочевники обматывали рамы красными шука, прежде чем зайти внутрь. Здесь был двойной смысл: красный отпугивал злых духов, а также шука защищала от пыли и грязи.

Вагоны были покрыты пленкой красной пыли. Песчаные шторма ночью становились сильнее, и утром кочевникам приходилось в прямом смысле выбивать дверь вагона.

Сам факт того, что вагоны были покрыты красной пылью в течение долгового времени, говорил о том, что племя уже много дней, а возможно и недель, никуда не двигалось.

Когда эта мысль пришла Абене в голову, она обнаружила, что племя Нуллабор исчезло.

— Я не желаю тебе зла. Беспокойный дух не трогай меня, — Абена начала произносить молитвы, приближаясь к ближайшему вагону. В какой-то момент подул резкий ветер с юга, принося пыль и поднимая ткань, обмотанную вокруг рамок. И с ветром пришел смрад гниения.

Абена набрала побольше воздуха и зажала нос, узнав жуткий запах. В ее молодые годы она нашла отбившуюся от стада козу, настигнутую равнинным хищником. Смрад был идентичным.

— Бабушка Ашваны? Скоро мы должны есть, пока еда не остыла, — произнес голос позади нее. Это был тихий, молодой голос.

Напуганная, Абена резко обернулась, вскинув лук. Но позади нее никого не было. Возможно, это был шелест ветра? Она, напрягая зрение, пыталась рассмотреть остальные вагоны, расставленные вокруг общего кострища.

Боковым зрением она заметила движение.

— Как жизнь? — Абена выкрикнула традиционное приветствие. — Я не могу тебя рассмотреть.