Инквизиция: Омнибус

Дивизион был развернут с возможностью ведения огня с перекрытием участков, батареи «Онагров» установлены на господствующих высотах города. Всего под командованием майора Чанты было сто двадцать солдат, одетых в стеганые гамбезоны из саржи цвета хаки — униформу Ополчения Синдиката. Высокие воротники этих толстых стеганых курток защищали нижнюю часть лица от постоянных пыльных бурь. Солдаты были горожанами-ополченцами, им приказали прибыть к месту службы менее сорока минут назад, когда первые корабли вошли в атмосферу. Но мобилизация проводилась неуверенно, в обстановке всеобщего смятения и неопределенности нерешительной стратегии обороны.

Чанта от волнения закусил нижнюю губу, привычка, от которой он не мог избавиться с детства. На этот раз он закусил губу до крови. По профессии Чанта был бухгалтером, он унаследовал эту профессию от отца благодаря хорошему образованию и общественному положению. Но Мейс Чанта не был солдатом; его руки привыкли держать не оружие, а перо, были покрыты не мозолями, а чернилами. Здесь было не место для него. Вокруг Чанты в напряженной тишине собрались солдаты 22-го дивизиона, некоторые просто смотрели в небо, другие ждали от майора приказов.

Приказов не было. Нага была маленьким пограничным миром в Лузитанском суб-секторе на Восточной Окраине, и воинская доблесть не была самым важным качеством для ее жителей. Военное командование планеты пребывало в замешательстве, и не могло обеспечить решительное руководство солдатами, занимавшими боевые посты у устаревших орудий из арсенала Наги.

Большинство его подчиненных в первый раз прибыли на свои посты не для учений. Они смотрели на Чанту, и он ничего не мог сказать им. А корабли продолжали падать.

— Повтори мне в точности, что они сказали, почему нам нельзя открыть огонь? — спросил Чанта связиста. Он уже спрашивал его об этом, но ему нужно было услышать это снова.

— Сэр, аппаратура дальнего обнаружения не может идентифицировать приземляющиеся объекты. Хотя, возможно, это десантные корабли, предварительные меры обороны не могут быть предприняты без полной идентификации, сэр.

Чанта уже не слушал. Назвать сенсорную аппаратуру Наги архаичной было бы изрядным преуменьшением. Проржавевшие антенны станций обнаружения, расположенных на вершинах песчаных дюн западного континента Наги с трудом могли обнаружить даже присутствие корабля, не говоря уже о том, чтобы идентифицировать его.

Чанта посмотрел в небо, словно в поисках некоего божественного знака. Увидел он его или нет, зрелище кораблей, повсюду сыпавшихся с неба на его планету, заставило его принять решение.

— Капрал, передайте приказ всем батареям открыть огонь, — приказал майор Чанта.

— Сэр? — переспросил вокс-связист, на его лице отразилось смятение.

— Приказываю открыть огонь. Быстрее, капрал, — сказал Чанта, натягивая стеганый воротник цвета хаки на лицо. Он не хотел, чтоб солдаты увидели его окровавленную нижнюю губу, кровь уже испачкала его форму цвета слоновой кости под гамбезоном. Никогда в жизни майор Чанта еще не испытывал такого страха. Если он ошибся, это ему чертовски дорого обойдется, но если он прав, то это уже не имеет значения.

Глубоко под поверхностью Наги подземное хранилище вздрагивало от ударов. Всеобщая катастрофа не обошла туннели и хранилища, сетью раскинувшиеся под континентом, несмотря на глубину, на которой они находились. Песок сыпался с балок, когда многочисленные удары продолжали терзать поверхность мира. Сотрясение чувствовалось глубоко в катакомбах, в которых находились библиотеки, и даже еще глубже, в архивах. Помещения для писцов тоже страшно трясло. Казалось, сама планета разваливается на части.

Эльхем Метидес, старший архивариус, уже начал опасаться худшего. Стеллаж с книгами в триста метров высотой, начал опасно трястись, содрогаясь на своих деревянных опорах, таких старых, что они стали пепельного цвета. Том «Движения звезд», девятисотлетнего альманаха, слетел с полки в семидесяти метрах выше, у северного входа в хранилище. Книга со свистом пролетела мимо Метидеса и разбилась о кафельный пол рядом с ним, разлетевшись вихрем пергаментных листков.

— Метидес! Метидес! Что происходит? — воскликнул богослов Амадо.

— Я… — начал архивариус. Но он не знал, что ответить на этот вопрос. Метидесу было уже за пятьдесят, и большую часть своей жизни он был хранителем книг. Многие считали его эрудитом, человеком энциклопедических знаний. Если кто-то на Наге и понимал, что за катастрофа сейчас происходила на поверхности, то Метидес, вероятно, был одним из таких людей. Но он не хотел сеять панику.

— Землетрясение, конечно, — солгал он.

— Не может быть! Эта часть хранилища не находится близко к разломам или зонам субдукции! — закричал богослов, хватаясь за рукав льняной рубашки Метидеса.

— Вы знакомы с работами Алоизия Спара?

— Нет…

— Прекрасно. Тогда вам абсолютно не о чем волноваться, — съязвил Метидес, освобождая рукав.

— Но Метидес, некоторые говорят, там наверху идет бой! Там война? Но почему?