Инквизиция

«Каза аль-Малик» располагалась на террасе, возвышающейся над главным городским парком, и ее столы смотрели на оазис зелени. Недостаток ее положения, с точки зрения таверны, заключался в том, что дорога фактически шла между ее зданием и столами, поэтому любой, идущий по дороге, должен был уклоняться от официантов. Пустяковый недостаток на самом деле, его стоило потерпеть ради таких чудесных видов и того факта, что здесь подавали блюда из мяса диких птиц, обитающих лишь на самом краю известного Архипелага.

Мы проходили эту таверну вчера, во время вечерней прогулки по городу, тогда-то я и заметил меню и ужинающих там мед-нокожих апелагов, уроженцев юга. Очевидно, кухня их вполне устраивала, как и монсферранских купцов, которые тоже там ели. Монсферранцы – известные гурманы, однако не любят рыбу из-за какой-то особенности в воде вокруг Монс Ферраниса, которая придает всему определенный привкус. Сложившаяся привычка, сказал мне один монсферранец во время обеда больше года назад.

Равенна ждала за столом на краю террасы с бутылкой вина и бокалами. Заметить ее было нетрудно. Девушка приветствовала меня легкой улыбкой, сообщая мне таким образом, что все разногласия между нами забыты;

– Наткнулся на что-нибудь? – спросила Равенна, наливая мне немножко вина, лионского красного. Не из скупости, просто она знала, что я не могу много пить.

– Нет, – ответил я, мысленно прося прощения за эту чудовищную ложь. Возможно, это была правда, если Равенна имела в виду что-нибудь полезное, но такое оправдание было слабым и недостойным. – Здесь мало что есть, чего нет дома. Зато я узнал, что строится еще одно «Откровение».

Я рассказал ей о проекте «Миссионера».

– Странно, что они занялись им в такое время, когда Премьеру нужны все деньги на его новые планы, – заметила Равенна, понизив голос. Говорить о Лечеззаре в нынешних условиях было опасно. Особенно на Архипелаге.

– Тем более что Сфера не проявляла ни малейшего интереса к глубокому океану с тех пор, как «Откровение» доказало, что там внизу ничего нет.

Когда «Откровение» исчезло, пошли слухи, что корабль нарушил некий божественный закон, опустившись слишком глубоко. Конечно, беспокоились только жители континентов, потому что они считают море большаком, а не колыбелью жизни.

– Может, они испытывают новый прототип военного корабля, чтобы добиться внезапности, – предположила Равенна, но похоже, она не убедила даже себя.

– Им не нужна внезапность. Но корабль вроде «Миссионера» даст им перед нами преимущество. Способ добраться до… – Я умышленно не произнес названия. Некоторые вещи лучше вслух не говорить.

– Не могу поверить, что они вдруг проявили интерес одновременно с нами.

– Возможно, это как-то дошло до сведения фетийцев, – указал я, тщательно выбирая слова. Наверняка дошло, но, возможно, только сегодня.

– Эта одновременность не может быть совпадением, хотя я ума не приложу, почему они вдруг так заинтересовались океаном. Это не может быть связано с нами, – чтобы организовать нечто подобное, одного месяца просто мало.

– Опять новые вопросы и никаких ответов.

– По крайней мере мы знаем, что что-то происходит, – вздохнула девушка. – Еще одно осложнение, еще один повод нам опасаться.

Я не стал говорить, что это повод опасаться не нам, а ей. Возможно, Палатина опасалась посещать Мейр Эластр, но мы все равно туда едем. И в этом вопросе я ни за что не уступлю. Я хочу своими глазами увидеть Фетию, даже если в Селерианский Эластр ехать небезопасно.

– Однако не все преимущества на их стороне, – заметил я после паузы, когда мы с Равенной смотрели на парк и купола Рал-Тамара. – Если они действительно ищут то же, что и мы, то я не представляю, как им удастся сохранить согласие. Если они эту вещь найдут, император ни за что от нее не откажется, а Сфера не позволит ему сохранить ее в своей власти.

– В любом случае она тогда попадет не к нам, – возразила Равенна, указывая на самое слабое место в моей аргументации. Возможно, фетийцы и Сфера разойдутся во мнениях, но только после того, как корабль окажется у них в руках.

Ни у кого из нас троих пока не было идеи о том, что делать с «Эоном», если нам посчастливится его найти. Хотя небольшой опыт вождения манту нас был, гигантский имперский флагман – это вам не манта. Кэросий вполне ясно написал, что этот корабль построили не фетийцы. Фактически он был намного старше Империи, которая его использовала. Кто его построил, осталось неясным, и не было никаких упоминаний о нем в доимперские времена. Сохранилась лишь история о том, как нашли этот корабль, кейфующий в мертвом, пустом океане за известными пределами Архипелага.

Факт остается фактом: не имея морского опыта и даже своего собственного корабля, мы трое знать не будем, что делать, если найдем «Эон». В какой-то степени даже не важно, сможем мы привести его в движение или нет, поскольку меня интересовала система «небесных глаз», а не сам корабль.

Но не стоило обсуждать это сейчас, в переполненной тамаринской таверне в тот самый день, когда Мидий прибыл со Всемирным Эдиктом от Премьера, дабы искоренить ересь на Архипелаге.