Инквизитор

Консорциум классифицировал большую часть форм жизни на Стромви как растительную. Буйно размножающиеся виноград, мхи и лилии покрывают почти всю поверхность планеты, а пропитанные смолой корни проникают глубоко под землю. Пребывая в идеальном равновесии с окружающей средой, народ стромви нуждался лишь в продуктах местной растительной жизни, чтобы жить в спокойствии и довольстве. Если бы не настойчивые уговоры деетари с соседней планеты, стромви могли никогда не обнаружить желания разделить культурные, экономические и защитные преимущества Консорциума. Они больше всего на свете ценили независимость, даже если это могло привести к плачевным результатам.

Когда Тори, проснувшись, увидела свой первый восход солнца на Стромви, она едва не заплакала от охватившей ее печали. Ни адаптация, ни поступление на службу к человеку, которого она едва знала, не вызвали у нее таких сильных эмоций, как стромвийское небо.

Стромви была старой планетой, приближающейся к своей последней эре, но Тори не чувствовала жалости к миру, переживающему свои последние тысячелетия, которую могли испытывать калонги. Геологические эпохи были для нее слишком абстрактным понятием. Желание заплакать вызвало ощущение собственной чужеродности, ведь адаптационные средства Консорциума подавляли лишь физическое отторжение организма. Тори никогда не видела планеты, на которой впервые появились представители ее вида. Она слышала о ней мало хорошего, да и то в прошедшем времени. Стромви заставила ее остро почувствовать свое одиночество.

Спустя несколько месяцев Тори забыла о своей первоначальной реакции, благодаря работе и растущей привязанности к обитателям фермы Ходжа. Но сегодня, проснувшись на крыше старой туннельной машины, окруженной зарослями, она вспомнила свои ощущения с болезненной ясностью. Выход машины на поверхность планеты нарушал строгие очертания пейзажа.

Тори была рада, что не видела ферму Ходжа на ее начальном этапе, когда территорию только-только расчистили. Она испытывала уверенность, что не смогла бы разделить решимость Бирка перейти от расчистки земли к посадке роз. Шрамы на теле планеты тревожили бы ее память.

— Ни один челнок не приземлялся и не взлетал этим утром, — весело сообщил Джейс, взбираясь на крышу. Он отлично смешивался с окружающим фоном. Смоляные пятна делали его смуглую кожу почти такой же тусклой, как у деетари, а золотые эмблемы Сессерды на рубашке исчезли под сине-лиловым слоем смолы. — Почва кажется достаточно крепкой благодаря корням, чтобы выдержать нас. Неподалеку есть след змеи осанг — по-моему, старый.

— Надеюсь, что старый, — пробормотала Тори. Солнце начало подсушивать скопившуюся за ночь смолу на ее коже, но легкие все еще болели от недавнего напряжения. — Вы когда-нибудь видели эту змею?

— Нет, — ответил Джейс, разглядывая темный неподвижный пейзаж. Сырая смола придала его волосам фиолетовое сияние, а несколько ровных синих смоляных полос на носу казались нанесенными искусственно. — А вы?

— Только череп, но этого хватило, чтобы удержать меня от более близкого знакомства. — Тори прищурила глаза, все еще болевшие от смолы, обозревая горизонт в поисках челноков. — Нгури назвал ее маленькой змейкой, у которой даже нет настоящих клыков, однако зубам этой змейки может позавидовать любой стромви.

Джейс показал на холм, отмечавший границу порта. Его руки покрывали синяки и царапины — последствия возни с упрямыми рычагами машины — но повреждения оказались менее тяжелыми, чем ожидала девушка, наблюдавшая за ночной работой инквизитора.

— Возможно, мы оба еще сможем насладиться близким знакомством с осанг. Видите, как шевелятся растения?

— Возможно, это какой-нибудь стромви роет нору.

— Не прощелкав сообщение другим стромви? Туннельная машина отлично передает вибрацию, а стромви — создания весьма общительные.

— Быть может, мы не единственные испуганные существа на планете. Как бы то ни было, щелканье прекратилось. — Тори выдернула из зубцов машины застрявший кусок корня, с отвращением посмотрела на него, но разломала надвое и выпила сок, морщась от едкого привкуса. — Я люблю пищу стромви еще меньше, чем инквизиторов, — вздохнула она и протянула корень Джейсу. — Берите — вы друг друга стоите.

— Мы оба служим народам Консорциума, — вежливо отозвался Джейс. Он взял корень и выпил остатки сока.

Тори с удовольствием наблюдала за его болезненной гримасой. Но ее улыбка увяла, когда она взглянула на дорогу, по которой они собирались идти. «В небе ни одного челнока, — подумала Тори. — В порту негде укрыться. Как мы сможем найти безопасное убежище от силы, которая обрушилась на эту планету? Прабабушка посмеялась бы над этим вопросом. Она сказала бы, что безопасность всегда иллюзорна».