Инквизитор

— Насколько я могу судить, нет.

Калем вновь опустился в отцовское кресло, но уже не думая о значении каждого своего жеста. Впервые за много дней он ощутил растущую уверенность. Инквизитор был всего лишь Сквайром, каким-то непостижимым образом оказавшимся живым. Релавид исчез, и хотя прибыль, возможно, потеряна, никто не сможет доказать факт его незаконного выращивания на Стромви. Прибытие Харроу, очевидно, удержало этого варвара Роаке — военного вождя Реа — от возвращения с требованиями релавида и угрозами мести в случае его пропажи. Бирк Ходж, как всегда, позаботился обо всем, а то, что он не доверился сыну, было раздражающим, но никак не катастрофическим фактором.

— Почему ты явился сюда, Сквайр? За Сильвией?

— Меня пригласила твоя жена, воспользовавшись твоим именем и предлогом, который уже не имеет значения. Она узнала о существовании инквизитора-соли, и у нее возникла туманная идея, что я смогу обнаружить существо, которое шпионит за ней. Ты когда-нибудь его видел?

— «Это» — плод воображения Сильвии, — покачал головой Калем, не нарушая аккуратности прически. — Как же тебе удалось убедить калонги принять тебя в качестве адепта Сессерды? Должно быть, ты научился у моего отца хитрости в гораздо большей степени, чем мне казалось.

— Не радуйся раньше времени, Калем. Ты виновен по меньшей мере в выращивании урожая релавида в сговоре с известными контрабандистами наркотиков и в эксплуатации Нгои Нгенги, приведшей к его гибели вследствие участия в твоем плане. Не знаю, кто сыграл шутку с рассудком твоей жены, но бьюсь об заклад, что твой приятель-реа, Арес, отлично знает, как смешивать коктейль, от которого ум за разум заходит.

— Арес не реа, — возразил Калем. Его весьма хрупкое ощущение безопасности ослабло еще сильнее, ибо презрительное отношение Ареса и его склонность к туманным намекам придавали ему явное сходство с ужасным Роаке. — Он один из друзей Харроу.

— Сколько эссенджи ты встречал за свою жизнь?

Вопрос показался Калему неуместным.

— Откуда я знаю? Арес называет себя эссенджи, но для меня он неотличим от соли, если не считать цвета волос.

— Ты всегда не слишком разбирался в расовой биологии. Ты знаешь человека по имени Роаке?

— Нет, — быстро ответил Калем.

— Пожалуйста, Калем, не трать наше время на ложь. Ты, безусловно, знаешь и боишься его. Должен признать, что это не особенно дружелюбная личность. Он называет себя братом Ареса и заявляет, что хочет найти твой релавид — разумеется, ради блага Стромви. Роаке был твоим покупателем?

Калем закачал было головой, но Джейс прикрикнул на него:

— Не лги мне снова, Калем Ходж! — и продолжал более мягко, но Калем почувствовал себя таким же маленьким, как когда стоял перед отцом: — Я скажу тебе правду, прежде чем ты начнешь искажать ее. Я — инквизитор, такой же, как Оми-лаи, и, как и он, не стану терпеть обман.

Оробевший Калем заерзал в отцовском кресле.

— Я никогда не встречал подлинного покупателя. Роаке именовал себя посредником, — нехотя признался он. — Харроу заключил сделку по поручению своего босса — человека по имени Валис. Я даже не знал, какой урожай нужен Реа, пока отец не поручил мне осуществление проекта Харроу.

— Как и всегда, ты ничего не знаешь и ни в чем не виноват, — сухо заключил Джейс.

— Расспроси Харроу, Ареса или моего отца, если хочешь открыть свою высшую Правду Сессерды и свершить правосудие. Я ничем не могу тебе помочь. Если тебе нужна формальная просьба о расследовании смерти Нгои, я подам ее. Как его работодатель, я имею на это право. Больше мне нечего тебе предложить.

— Никто не умеет так ловко пресмыкаться, как ты, Калем. — Джейс коснулся оставшихся предметов письменного прибора — ящичка для записывающей пленки и печати с серебряной розой Ходжа. — Надеюсь, твой отвратительный спектакль произвел на твоих врагов большее впечатление, чем на меня. В противном случае я буду вынужден прийти к выводу, что они все еще используют тебя в своих грязных целях. — Джейс вынул из кармана осколки ручки и бросил их на стол, сохранив при себе подставку. — Бойся гостей с силененовыми ремнями в руках.

Он вышел из кабинета. Калем в бешенстве смахнул еще не пострадавшие компоненты письменного прибора. Печать покатилась по столу и угрожающе закачалась на самом краю, поблескивая серебряной розой. Ящичек упал вниз, и его содержимое высыпалось на пол. Моток пленки еще шуршал, когда звуковой шок наполнил воздух.

* * *

Джейс прижался спиной к холодной хрустальной стене, стараясь усилием воли отрегулировать нервный частый пульс, но перенасыщение реланином зашло слишком далеко, чтобы вытерпеть подобную процедуру. Резкая боль в груди прекратилась, но сердце продолжало бешено колотиться.

Джейс мрачно улыбнулся, вспомнив неуверенное замечание Тори, что ее рана может быть заражена. Абсорбировав большую часть яда на лезвии ножа, Джейс не питал никаких иллюзий на этот счет. Яд Реа, после всех ран и повреждений, полученных недавно, едва не опустошил его организм от реланина. Звуковой шок прошел для него почти незаметно.