Инквизитор Рейвенор

Вдоль стен свисали закованные в цепи, потемневшие от времени скелеты, чьи истлевшие соединительные ткани были заменены узорными бронзовыми скобками и заклепками. На каждой их косточке был написан чернилами порядковый номер. Все скелеты ранее принадлежали «шуткам природы»: гиганту, двум энцефалитным карликам, сросшимся близнецам, волкообразному существу с человечьим черепом и прочим созданиям, иногда слишком бесформенным, чтобы их можно было идентифицировать. Некоторые являли собой просто груды костей, облепленных соляными наростами. Полки переполняли пузатые, залитые консервирующими составами стеклянные горшки с различными органами, пораженными болезнями, вырезанными опухолями, внутренностями ксеносов, различными зверьками и уродцами.

Куллин подошел к секретеру и стал копаться в одном из его ящиков.

Кара смотрела на своего пленителя.

— Позволь мне кое-что сказать, Орфео… ты ведь Орфео Куллин, верно?

— Да, это я.

— Угу, — кивнула она, поджимая распухшие губы. — Послушай, Орфео, я прекрасно понимаю, кто ты такой. И я знаю, что тебе нужно. До тебя меня целую неделю пытало это животное… Сайскинд. А Уорна ему помогал. Он-то в деле разбирается. Мне нечего больше скрывать.

— Дело в том, — произнес Куллин, — что на самом деле я тебе верю. Сайскинд — представитель третьего поколения Когнитэ. Его способности воздействовать на человеческую психику невероятны, ну а Уорна — это Уорна. Мне действительно жаль, что тебе пришлось вынести всю эту боль, но дело в том… дело в том, что ты на самом-то деле можешь знать куда больше, чем думаешь сама.

— Я ничего больше не знаю. Лучше просто убей меня, — застонала Кара. — Пожалуйста, хватит боли. Во имя…

— Кара, я и не собираюсь причинять тебе боль, — произнес Куллин, вынимая что-то из ящика. — Ты знаешь, что это такое?

— Понятия не имею.

— Это окулос кинебрахов. Видишь?

Он поднес предмет к ее лицу. Это оказался обруч, снабженный подвижными цветными линзами, способными меняться местами.

— Кинебрахи были удивительно застенчивы и очень осторожны. Гуманоиды примерно вот такого роста. — Он показал рукой. — Они всегда хотели знать, что их ждет впереди. Конечно, надо помнить, что они давно уже вымерли, а значит, это устройство обладает определенными ограничениями. Хотя мне нравится мысль о том, что при помощи подобных инструментов эти существа видели свою неотвратимую судьбу. Впрочем, на чем я остановился? Ах да. Ты заглянешь в него и… — Он помедлил. — Калейдоскоп. Когда я был еще мальчиком, мне подарили калейдоскоп, — сказал он. — А как насчет тебя?

— Мне тоже, когда я была девочкой.

— Как здорово, Кара. Неужели ты была девочкой? И калейдоскоп?

— Да.

— Они ведь восхитительны, верно? Все это шуршание и пощелкивание. Я обожал их. В своем я видел отражение Галактики. А что видела ты, Кара?

— Забавные узоры.

— Окулос кинебрахов очень похож на калейдоскоп. Это совсем не больно. Он просто покажет тебе правду. Забавные узоры Истины.

Кара тихо простонала.

Они оба вздрогнули, когда загудел линк Куллина. Вынув его из кармана, Орфео посмотрел на Кару и рассмеялся:

— Ого! Я и не думал, что мы настолько напряжены. Должно быть, все дело в грозе. — Он поднес линк к уху. — Да, Лейла?

— Мы обнаружили чьи-то следы. Теплые отпечатки на скальной тропе под нами.

— Скорее всего, какой-нибудь пастух.

— Нет, Орфео, — протрещал линк. — Я еще жду подтверждения, но похоже, мы точно можем сказать, кто это, по биоотпечатку.

— И кто же это, Лея? Кто решился постучаться к нам в столь поздний час?

— Похоже, что Карл Тониус.

— Выследи его, — заморгал Куллин. — Задействуй сторожевые орудия и выследи его, Лейла. Перезвони мне, как только получишь подтверждение.

— Да, сэр.

Куллин выключил линк и снова посмотрел на Кару Свол:

— Так, значит, ты успела сообщить своим друзьям? Ах ты, хитрая девчонка! Очень хитрая и красивая… да еще и сумевшая скрыть все это от Сайскинда и Уорны. Что еще ты прячешь, Кара? Может быть, истинную судьбу Рейвенора?

— Нет, — сказала она. — В этом я не врала.

— Я кое-что чувствую, — мягко произнес Куллин, наклоняясь и заглядывая ей в глаза. Он приблизился настолько, что она уловила запах его пота, свежее дыхание и аромат лосьона для волос. Глаза Орфео казались доброжелательными, обеспокоенными ее состоянием. — Я вижу это в тебе… что-то…

— Ничего там нет.

Он наклонился еще ближе, так, что кончики их носов практически соприкоснулись.

— Я долгие годы учился понимать языки тела, лица и глаз. И преуспел в этом куда больше, чем Сайскинд. Он не заметил — заметил я. Что-то таится в твоей голове.

— Прошу… Я клянусь, что больше ничего не скрываю.

Распрямившись, он уверенным жестом закрепил на ее голове прибор кинебрахов, опустив цветные линзы на ее глаза и осторожно поднастроив их. Железный обруч казался короной варваров, возложенной на ее рыжие волосы. Орфео застегнул удерживающие ремешки под ее подбородком. Завершив эти приготовления, он отошел назад и посмотрел на нее.

— Расслабься, — сказал Куллин. — Он сделает все сам.