Инквизитор Рейвенор

— Колючий кустарник. Если бы не бригады огнеметчиков, ежедневно отбрасывающие его назад, он очень быстро охватил бы и задушил станцию. К тому же он психоактивен. По ночам он шепчет. А когда мы убиваем его, он кричит. Совокупный эффект и того и другого может приводить к летальному исходу. Поэтому перед отправкой нам обязательно внедряют пси-блокираторы, чтобы сохранить наше душевное здоровье. — Она наклонилась вперед и раздвинула волосы, открывая имплантат, встроенный в основание черепа. — Без этого вы очень скоро начнете страдать.

— Можно задать вам еще один вопрос? — поинтересовался Нейл.

— Думаю, можно, — ответила Ланг.

— Год?

— Что значит «год»?

— Какой сейчас год указывается на календарях? — спросил Нейл, глядя ей прямо в глаза.

— Конечно же, четыреста четвертый, — ответила она. — Четыреста четвертый, миллениум сороковой.

Глава восьмая

Когда они возвратились с поверхности, «Аретуза» оказалась холодна и негостеприимна. Она никогда не была ни слишком уютным судном, ни особо приветливым, но в этот раз, пройдя воздушный шлюз, они почувствовали особую промозглость и затхлость корабельной атмосферы.

Ануэрт возбужденно семенил впереди них.

— Файфланк что-то нашел! — провозгласил он.

— Надеюсь, это что-то стоящее, — обратился к остальным Тониус. — Я принял решение. И изменить его будет не просто.

— Давай вначале дождемся, что нам покажет Ануэрт, — произнесла Кюс. — Если это окажется корабль Сайскинда…

— Если, если, если… — эхом откликнулся Тониус. — Я хочу, чтобы мы легли на курс к Трациану уже ночью.

Кюс и Кара дождались, пока все выйдут из шлюза.

— Как ты думаешь, Пэйшенс, отправиться к Трациану — это хорошая идея? — спросила Кара, когда их уже никто не мог услышать. — Стоит ли надеяться на снисхождение лорда Роркена?

— Это решение Карла, — пожала плечами Кюс. — Может быть, он и прав, Кара. После того как не стало его, мы обязаны возместить причиненный нами вред.

— Но не стало ли?

— О чем это ты? — Кюс посмотрела на нее.

— Гидеону не привыкать выкручиваться из самых безвыходных ситуаций.

— Спасибо, конечно, Кара Свол, — ответила Кюс. — Вот только боюсь, что не разделяю твоего оптимизма. Я видела, насколько он был изранен, видела, как погиб Дом. Его больше нет.

Кара вздохнула, и Пэйшенс почувствовала, что бывшая акробатка готова разреветься.

— Нам здесь тоже нелегко пришлось, — произнесла Кара.

— О чем это ты?

— На корабле происходило что-то странное. Это повторялось снова и снова в то время, пока мы ждали вас. Не хотелось беспокоить Рейвенора, поэтому я ничего раньше не говорила.

— Что значит «странное»? — тихо спросила Кюс.

— Такое ощущение, словно на корабле завелись призраки, — невесело засмеялась Кара. — Вся команда перепугана. Никто не может нормально уснуть с того момента, когда мы стали слышать рыдания.

— Да, я заметила, что ты выглядишь усталой.

— Усталой?

— Выжатой как лимон. Дерганой.

— Да, верно. Как и каждый на борту. Даже если бы мы не услышали… этого.

— Чего? Рыданий?

— Да, и безумного хохота, раздающегося в воксе, даже когда тот выключен.

— Но я ничего не чувствую, — неуверенно произнесла Кюс, пытаясь протянуться своим сознанием.

— Еще почувствуешь. Спать не сможешь, а если и сможешь, то будешь метаться во сне. Вот поэтому-то я и упомянула о Гидеоне.

— Может, объяснишь?

— Я подумала, — пожала плечами Кара, — что, может быть, это он пытается выбраться откуда-то.

— Хорошо, я постараюсь разобраться, — произнесла Кюс.

У нее складывалось четкое представление о том, что же именно могло пойти «неправильно», но Кару Свол ей пугать пока не хотелось.

— А ты пока лучше обрати внимание, — проницательным тоном произнесла Пэйшенс, — на того, кто любит тебя.

Кара обернулась. На выходе из стыковочного шлюза ее дожидался Белкнап.

Они подошли друг к другу и обнялись.

— Скажи, это правда? — спросил Белкнап у Кюс, когда та проходила мимо.

— О чем ты, Патрик?

Он прочистил горло.

— Кюс, Рейвенор погиб?

— Да, боюсь, что так и есть, — ответила она.

Кюс вошла в лазарет. В комнате не было никаких признаков пребывания Фрауки, если не считать тарелки, наполненной окурками лхо-папирос, и брошенного информационного планшета. Заэль все так же лежал на кровати: исхудавший и холодный как ледышка.

— Заэль?

Ответа не было.

— Заэль?

Она обернулась, когда в комнату вошел Вистан Фраука, прижимая к носу бумажную салфетку, позаимствованную в операционной.

— О, значит, вы уже вернулись? — спросил он.

— Где ты был?

— Там. — Фраука махнул в сторону операционной. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

— А я не знала, что мне требуется приглашение! — отрезала она.

— Тоже верно, — примирительно произнес он. — Послушай, я уже в курсе. Мне действительно очень жаль.

Она посмотрела на Вистана, осознав, что скорбь делает ее раздражительной и вспыльчивой.

— Он просыпался?

— Заэль? Нет.

— А ты бы сказал мне, если бы он проснулся?

— Нет, сделал бы из этого тайну! — парировал Фраука, усаживаясь на стул. — А в чем дело?

— Кара сказала мне, что, пока нас не было, на корабле происходило всякое.

Фраука надул щеки и понимающе вздохнул:

— Да, я слышал про это.

— А сам ты ничего не чувствовал?