Инквизитор Эйзенхорн

- Я не мог взломать код! - завопил он. - Язык был слишком сложен! Но в той книге было так много всего интересного! О, эта прекрасная книга! Я понял, что могу добиться большего!

- Ты разговаривал с демонхостом?

- НЕ-Е-ЕТ!

- Тогда откуда ты узнал его имя? Я готов варпом поклясться, что никогда не произносил его при тебе!

Он вскрикнул и с трудом поднялся на ноги. На его лице застыла гримаса боли, стыда и страха.

- Он был на тех страницах! - закричал Эмос. - Как шепот в моих ушах! Такой вкрадчивый! Он сказал, что может помочь! Сказал, что объяснит мне все, если я помогу ему освободиться!

- О Боже-Император! Все, что ты рассказал мне сегодня, ты узнал от этой ублюдочной твари - Черубаэля!

- Но это правда! - орал он. - Истина! Йисса-рил! Йиссаррррилллл!

Часы разразились неистовым звоном. Раскололись стеклянный кувшин и три бокала, стоявшие на бюро. По одной из линз очков Эмоса пробежала трещина.

Убер рухнул на пол.

Я вызвал сервиторов и перенес его в корабельный лазарет. Мы заперли его в изоляторе. Ради его и нашей безопасности.

Проклятые часы все еще звонили, когда я вернулся в его каюту, чтобы сжечь все бумаги.

Глава 18 ВСТРЕЧА У ИЕГАНДЫ НЕУМЕСТНАЯ ВЕРНОСТЬ ДО КОНЦА, ДО СМЕРТИ

Эмос. В течение всей последней недели нашего путешествия я дежурил возле него в лазарете. Убер проснулся спустя несколько часов после нашей беседы и не стал со мной разговаривать. Поначалу он даже отказывался от еды. День и ночь он сидел на койке, уставившись на закрытую дверь изоляционного отсека.

Мне очень не хотелось его запирать.

Спустя сутки он все-таки поел, но общаться отказывался. Все мы старались добиться от него хоть какой-нибудь реакции. И Медея, и Максилла пытались разговорить его. Но их старания не принесли никакого результата.

Мы прибыли к Иеганде на день раньше запланированного. Настроение у всех членов моей команды было на нуле.

Никогда прежде я не понимал, насколько Эмос был важен для всех нас. Мы скучали без него и переживали по поводу случившегося.

Я казнил себя, и только себя. Да, Эмос проявил беспечность, но вина все равно лежала на мне.

Я ненавидел себя.

И ненавидел Черубаэля, мрачная тень которого слишком долго отравляла мне жизнь. Смогу ли я когда-нибудь - хотя бы когда-нибудь - освободиться от него?

Я решил, что если выживу, если одержу победу над Гло, то уничтожу Малус Кодициум, а затем вернусь на Гудрун и уничтожу Черубаэля. Я мог взять свой рунный посох и уничтожить его так же, как уничтожил его сородича, Профанити, на Фарнесс Бета.

В системе Иеганды господствовал окруженный кольцами газовый гигант. На его орбите висела полуавтоматическая транзитная станция. Ее установили и обслуживали консорциум торговых гильдий и Дома навигаторов, используя в качестве базы для отдыха и сервисного центра.

Одинокий «Иссин» подошел к ней, Максилла связался с начальником базы, и робот-буксир завел нас на одну из широких стыковочных платформ, выступавших из круглого, похожего на тарелку сооружения.

Когда мы с Максиллой и Медеей миновали воздушный шлюз, нас уже встречал хозяин - косматый, вялый мужчина по имени Окин. Он и еще четверо сотрудников заправляли здесь всем. Он объяснил, что они заключили двадцатимесячный контракт, а по его истечении уступят место новой команде. Посетители здесь бывают редко, сказал нам Окин. И еще добавил, что они с радостью выполнят все технические требования «Иссина» по доступной цене.

Он вообще много говорил. Изоляция играет ужасные шутки с рассудком людей.

Мы просто не могли заставить его замолчать. Закончилось все тем, что мне пришлось оставить его с Максиллой. Тот тоже был любителем поболтать.

А мы с Медеей отправились к центральному отсеку станции, чтобы проверить, не получал ли местный астропат каких-либо сообщений для нас от Гидеона. База казалась царством тлена и состояла из грязных коридоров и мрачных ангаров.

В воздухе висел устойчивый запах гнилого мяса, хотя Медея утверждала, что пахнет давно прокисшим молоком.

Оказалось, что, несмотря на безостановочную болтовню Окина, кое о чем он так нам и не сказал.

Кто-то дожидался нас в зале отдыха.

- Грегор. - Фишиг поднялся с ободранного дивана.

Он кутался в черную короткую походную накидку, наброшенную поверх темно-красного армированного комбинезона с серебряным гербом Инквизиции под подбородком.

Я в недоумении уставился на него:

- Что ты здесь делаешь, Годвин?

- Жду тебя, Грегор. Жду возможности все исправить.

- И как ты собираешься это сделать?

Он пожал плечами и развел руки в стороны. Это был открытый, спокойный, почти примирительный жест.

- Я сказал то, чего не должен был говорить. Слишком скоро судил тебя. Я всегда был упертым идиотом. Но годы службы с тобой изменили меня.

- Кто бы мог подумать, - язвительно заметила Медея.

Я предупреждающе поднял руку, призывая ее к молчанию.

- Фишиг, ты предельно конкретно продемонстрировал свои чувства на Спеси. Не думаю, что мы снова сможем работать вместе. Мы оба испытываем недостаток взаимного доверия.

- И с этим мне бы хотелось покончить, - сказал он.