Инквизитор Эйзенхорн

- Грегор, бедняжке совершенно нечего было надеть. Из вещей - только несколько походных мешков. Это наименьшее из того, что я могу сделать. Подожди, еще увидишь эпиншировое платье, которое они сейчас вышивают для нее.

- Вы видели Фишига? - спросил я.

Креция резко обернулась на Максиллу, и наш хозяин внезапно погрузился в изучение игровой доски.

- Что такое? - спросил я.

Креция взяла меня за руку и отвела к обзорному экрану.

- Он ушел, Грегор.

- Ушел?

- Рано утром. Улетел на своем шаттле. Ужасный человек.

- Он мой друг, Креция.

- Думаю, уже нет.

- Он что-нибудь сказал перед отъездом?

- Нет. По крайней мере, не мне. С Тобиусом он тоже быстро попрощался. Фишиг не ложился допоздна, разговаривал с Медеей и Эмосом.

- О чем?

- Не знаю. Меня не пригласили. Тобиус провел для нас с Элиной экскурсию по своему художественному собранию. У него есть несколько экстраординарных ра…

- Они поговорили, а утром он просто улетел?

- Мне очень нравится Медея, но она, похоже, несколько беспечна. На ее месте я бы не стала рассказывать людям вроде Фишига о том, что ты делал в Новой Гевее.

- А она рассказала?

- Это всего лишь мои предположения. Но, думаю, она вполне могла это сделать.

Я отправил сервиторов за Эмосом и Медеей. Те явились в мою каюту практически одновременно. Оба, казалось, чувствовали себя неловко.

- Ну?

- Что «ну»? - резко бросила Медея.

- Что, черт возьми, вы ему сказали?

Она отвела взгляд. Эмос начал теребить полу своей накидки.

- Грегор, я просто старалась помочь ему понять. То, что ты делаешь… и что уже сделал. Если бы он во всем разобрался, то смог бы посмотреть на произошедшее другими глазами.

- В самом деле? А тебе не приходило в голову, что он - пуританский сукин сын, готовый взорваться в любой момент? Каким и был все это время?

- Я подумал, что единственным выходом было рассказать ему все откровенно, - смущенно пробормотал Эмос. - Искренность - наилучшая политика, Грегор.

Бетанкор что-то пробурчала себе под нос.

- Ох, могла бы уж сказать так, чтобы все слышали! - прорычал я.

- Искренность - наилучшая политика, - произнесла Медея. - Мне это показалось весьма забавным.

- О чем ты?

- Обо всем, о чем ты никогда не говорил нам. Искренность, в которой ты нам отказывал.

- Примечательно, что именно ты говоришь об этом, Медея Бетанкор. Если честно, то мне казалось, что я все тебе рассказал. Всем делился. Клялся своими тайнами.

- Да ладно… - Она отвела взгляд.

- О Трон, ты же все рассказала ему, да? О Черубаэле, Кодициуме, Гло и обо всем остальном!

В ее измученных глазах стояли слезы.

- Я думала, что он сможет понять, если все рассказать напрямую…

- Неудивительно, что он уехал, - сказал я, присаживаясь.

- Медея и я, - выступил вперед Эмос, - мы защищали тебя, пытались заставить его понять и увидеть все под другим углом. Нам казалось…

- Что?

- Нам казалось, он смог бы снова доверять тебе, узнав все.

- А мне казалось, что вы двое более благоразумны, - сказал я, покидая каюту.

В ангаре «Иссина» были припаркованы две грузовые гондолы, пузатый пинас, три стандартных шаттла и несколько небольших спидеров.

Я был занят раздачей приказов сервиторам, которые уже готовили к вылету двухместный спидер, когда появилась заплаканная Медея.

- Я сяду за штурвал, - сказала она, застегивая молнию летного комбинезона.

- Не стоит беспокоиться. Ты уже сделала достаточно.

- Но это моя работа, Грегор! Я - твой пилот!

- Забудь.

Я забрался в тесную кабину ярко-красного спидера, закрыл купол и включил единственную турбину.

Распахнулся пусковой люк, и я на полном ходу устремился к Спеси.

Я проследил его полет до Катарсиса, столицы Спеси. Осветительные ракеты и фейерверки фестиваля взлетали над крутыми крышами мегаполиса. Празднование было в полном разгаре. Припарковав свой маленький спидер на посадочном поле в космопорте Катарсиса, я тут же влился в плотную реку скачущих, поющих и кричащих горожан, заполонивших улицы. Все лица после недавнего криосна имели землистый оттенок, все гуляки были пьяны.

В мои руки совали бутылки, а женщины и мужчины бросались на меня с пьяными объятиями и поцелуями. Меня толкали, пихали, закидывали лепестками цветов и конфетти. Запах криогенных химикалий, выходящих из тел вместе с потом, заполнил весь город.

На поиски Фишига ушел целый день. Наконец, я нашел его на последнем этаже обветшавшего, но все еще проявляющего волю к жизни отеля, в номере с видом на Молитвенник.

- Убирайся, - сказал он, когда я открыл дверь.

- Годвин…

- Убирайся ко всем чертям! - завопил он и швырнул стопку в противоположную стену. Фишиг был пьян, и это было на него непохоже, хотя к тому времени весь город находился в том же состоянии.

Фейерверк кашлял и свистел на площади под окнами.

Несколько долгих минут Фишиг буравил меня взглядом, а затем скрылся в ванной. Он вернулся, неся две стопки и поднос со льдом.

Я стоял в дверях и смотрел, как он медленно и осторожно готовит две порции анисовой настойки со льдом.

Одну он поставил перед собой, а вторую напротив. Весьма дипломатичный жест.

Я сел и поднял стопку.

- За все, что мы прошли вместе.