Инквизитор Эйзенхорн

День обещал быть жарким. На светло-голубом небосводе не было видно ни единого облачка. Темный лес манил прохладной тенью. Гавань вдалеке подернулась легкой, почти прозрачной дымкой, а блики солнца сверкали на волнах, словно бриллианты.

- С той самой поры, как я достаточно повзрослела, чтобы понять, что сотворил Фэйд Туринг, - сказала Медея, - мне постоянно что-то не давало покоя. Я всегда думала, что желаю отомстить ему.

- Месть - всего лишь прикрытие для других, более значимых эмоциональных реакций, - ответил я.

Она скорчила кислую мину.

- Перестань пытаться быть моим отцом, Эйзенхорн.

С таким же успехом она могла бы отвесить мне пощечину. Я никогда и не думал играть роль ее отца.

- Я только хотел сказать…

- Ты мудрый человек, - прервала она меня. - Умный. Знающий. На все вопросы у тебя есть исчерпывающие ответы.

- Почти на все.

- Но ты не чувствуешь.

- Не чувствую?

- Ты знаешь многое, но не чувствуешь того, о чем говоришь.

Мне показалось, что я не совсем правильно ее понял. Поэтому я не спешил с ответом и некоторое время молчал, прислушиваясь к далекому щебетанию лесных птиц. В саду тоже пели птицы. А под деревьями два молодых садовника утрамбовывали лужайки при помощи тяжелого катка.

- Я чувствую…

- Нет. Очень часто ты не чувствуешь смысла сказанного. Твои советы - это только премудрости, в которые ты не вкладываешь сердце.

- Мне жаль, что ты так думаешь.

- Я не имею права критиковать тебя, Грегор. Но ты настолько занят тем, чтобы поступать… правильно, что вовсе не интересуешься тем, почему же это правильно. Я имею в виду… - Она замялась, подбирая слова.

- Что?

- Не знаю.

- Попытайся.

Медея нервно глотнула воды из кубка.

- Ты сражаешься так, как учит тебя Киршер, только потому, что он считает это наилучшим способом сражаться.

- Как правило, так и есть.

- Конечно. Он же эксперт. Именно поэтому ты победил меня. Но почему это лучший способ? Например, с этим конкретным оружием?

- Потому что…

- Потому что он так сказал? Он прав. Но почему он прав? Ты никогда не задаешься такими вопросами. Никогда не задумываешься над тем, какие ошибки были сделаны, чтобы прийти к этому правильному выводу.

- Я все еще не уверен, что следую за твоей мыслью…

Она улыбнулась и покачала головой.

- Конечно нет. Вот моя точка зрения. Всю свою жизнь ты только и делал, что изучал оптимальные способы действий во всем. Искал наилучший способ сражаться, наилучший способ ведения расследований. Даже наилучший способ обучения. Но спрашивал ли ты себя когда-нибудь, почему поступать именно так - лучше всего?

Я поставил кубок на низкую ограду террасы.

- Жизнь слишком коротка.

- Это жизнь моего отца оказалась слишком коротка.

Я промолчал.

- Мой отец погиб, и я все время чувствовала потребность что-то сделать. Теперь ты говоришь мне, что я не желала мести. И ты, черт возьми, прав. Месть - это хлам. Ничего не стоящий мусор. Но почему? В чем тогда я нуждалась на самом деле?

- Я всего лишь пытался спасти тебя от пустого расходования душевных сил. - Я покачал головой. - Месть - это бесполезная трата времени и…

- Нет. - Медея прямо взглянула мне в глаза. - Вот видишь, опять. Ты снова предлагаешь мне способ… отвлечься. Потому что я не могу совершить того, о чем на самом деле мечтаю.

Я почувствовал, что начинаю терять терпение.

- И что бы это могло быть, Медея? Тебе это известно? - спросил я.

- Теперь - да,- сказала она.- Мне действительно кое-что было нужно от Туринга, но только не плата по счету. Мне нужно было то, что он у меня отнял. Мой отец. Будь у меня возможность общаться с отцом, Туринг вряд ли стал бы занимать мои мысли.

Она была права. Все стало настолько очевидно, что меня бросило в холод. Я задумался, сколько еще подобных ошибок успел наделать в жизни благодаря своей переполненной знаниями голове и промерзшему сердцу.

Я оглянулся на пугназеум и увидел, что светло-вишневая безрукавка Мидаса все еще висит там, где ее оставила Медея, припав к одному из окон, словно угодившая в ловушку бабочка.

- Я могу дать тебе то, чего ты хочешь, - сказал я, - по крайней мере, отчасти. Если ты действительно желаешь этого.

Я вызвал астропата Вэнса и приказал ему приступить к приготовлениям. Он предложил провести сеанс вечером, когда в доме все утихнет. Я согласился и попросил Джарат подать легкий ужин пораньше и оставить холодную закуску на случай, если мы захотим подкрепиться после того, как закончим с делами.

В семь часов мы с Медеей отправились в читальный зал, расположенный прямо над главной библиотекой. Я дал Киршеру четкие инструкции, строго-настрого запретив нас беспокоить. Большая часть домашней прислуги должна была пораньше отправиться либо по своим делам, либо на отдых.

Архивариус Псалус сидел в библиотеке и ремонтировал переплеты нескольких потрепанных книг.

- Оставь нас на некоторое время, - сказал я ему.

- И что мне делать?

Он выглядел расстроенным. Одряхлев от прогрессирующей и изнуряющей болезни, Псалус практически переехал жить в библиотеку. Она стала его маленьким мирком, и, выгоняя Ольдемара, я чувствовал себя полной сволочью.