Инквизитор

Я поднялся по лестнице и пошел по узкому коридору, застланному красной ковровой дорожкой. В коридоре ни души. Комната 246. Я постучал и потянул дверь на себя.

- Можно?

- Заходите, товарищ Иванов.

Я обомлел. Вот так встреча. В просторном кабинете за столом, заваленном бумагами и фотографиями, сидел Шурик-гэбист.

В 1977 году я по заданию редакции выезжал в Ригу. Поскольку с билетами было, как всегда, напряженно, я позвонил своему другу Вовке, офицеру второго управления Генерального штаба, который имел возможность пользоваться внутренней генштабовской кассой. Оказалось, что Вовка также уезжал в командировку в Ригу с двумя сослуживцами и в тот же день, что и я. "Отлично, - сказал он, - возьмем купе, доедем с музыкой".

Мы встретились на Рижском вокзале за тридцать минут до отхода поезда. Вместе с Вовкой стоял офицер его отдела. Под два метра ростом. В сравнении с ним Вовка, мужик довольно крупный, казался задохликом. Он протянул мне руку и представился: "Шурик". Третьего пока не было, и мои попутчики сказали, что ожидают еще одного Шурика. "Хороший парень, но служит в Особом отделе. Так что ты язычок попридержи", - предупредил меня Вовка.

Второй Шурик вошел в купе одновременно с отправлением поезда и тут же достал из портфеля две бутылки коньяка и лимоны. Я про себя разделил обоих Шуриков на Шурика-военного и Шурика-гэбиста.

Шурик-военный также достал бутыль водки и огурцы, а из Вовкиного огромного портфеля, как по щучьему велению, появились на столике восемь бутылок "Жигулевского". Ночь провели весело. Шурик-гэбист балагурил и потчевал нас анекдотами про Брижнева (до сих пор не знаю, с какой целью, то ли проверить нас на лояльность к Советской власти, то ли показать, какой он рубаха-парень), но военные предпочитали говорить о бабах.

В Риге офицеры устроили меня в военной гостинице, где остановились сами. Последний день пребывания в столице Латвии выдался на редкость мерзким. С залива дул пронизывающий ветер, дождь лил не переставая с самого утра. Поезд на Москву уходил в двадцать два часа.

Мы встретились в скверике возле собора в шесть часов вечера и решали, как убить четыре часа в столь сложных метеорологических условиях. Шурик-военный предложил завалиться к одной его знакомой. Шурик-гэбист утверждал, что лучше всего посидеть в ресторане неподалеку от вокзала. Поскольку телефон знакомой не ответил, было принято предложение гэбиста.

Однако, когда мы подошли к ресторану, увидели на стеклянных дверях табличку "Ресторан закрыт на спецобслуживание". Мы приуныли, но гэбист тут же предложил оперативный план.

- Спокойно. Все беру на себя. Один из вас- ответственный товарищ из Москвы. Остальные - сопровождающие. Кто ответственный товарищ?

Вовка и Шурик-военный посмотрели на меня. Мы все были в штатском, но выправка и короткие стрижки моих спутников позволяли усомниться в их высоком социальном статусе. Кроме того, ребята они были рослые, спортивные, явно непохожие на кабинетных "ответственных товарищей".

Я вздохнул:

- Что ж. Придется пострадать за коллектив.

Гэбист уверенно подошел к дверям и, приложив к стеклу удостоверение офицера КГБ, громко постучал. Швейцар мгновенно оценил ситуацию. Шурик с непроницаемым лицом твердым шагом прошел в зал. Наблюдая через стекло дальнейшие события, мы увидели, как он. уверенно подошел к метрдотелю и стал что-то сурово говорить ему. На лице последнего отразилось полное понимание проблемы, после чего он гостеприимным жестом указал на зал. Шурик-гэбист походил между столиками, после чего опять подошел к метру, опять что-то сказал ему и направился к выходу.

(В поезде, когда мы со смаком пережевывали этот эпизод, он передал нам содержание разговора, заключавшегося только в двух предложениях: "Товарищ Иванов из Москвы сейчас будет у вас обедать. Мне нужно осмотреть зал".)

Далее все шло как по маслу. Крепко зажав под мышкой свою видавшую виды журналистскую папку, семенящей походкой, склонив голову набок, с важно-задумчивым взором я прошел к столику. На лице метра была изображена умильная улыбка, означающая "мы свое место знаем-с". Он суетливо шагал впереди меня к столику, видимо, спиной чувствуя острый профессиональный взгляд Шурика-гэбиста. Мои "сопровождающие" сопровождали меня по бокам, забыв прикрыть тыл. Лица у них были, как у каменных истуканов с острова Пасха.

- Прошу, прошу, - суетился метр.

Шурик-военный отодвинул для меня стул и встал за спиной, пронизывая весь зал взглядом человека, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Гэбист и Вовка стали по бокам столика, вытянув руки по швам. Метр с деревянным лицом застыл напротив. Я взял в руки меню и сделал вид, что внимательно его изучаю, мысленно костыляя гэбиста, который забыл меня проинструктировать, как ведут себя "ответственные товарищи" в подобных ситуациях. Пришлось проявить инициативу.

Я оторвался от меню, жестом указал "сопровождающим" на стол и с казенной улыбкой изрек:

- Садитесь, товарищи. Давайте без чинов.

"Сопровождавшие", все с теми же с каменными лицами уселись за стол, положив руки на скатерть.