Инквизитор

— Вот и молодец, — сказал одноглазый, доставая из сумки бумагу. — Вот, твой контракт. Как тебя звать, парень? Нужно внести сюда свое имя.

— Ярослав Волков.

— Что? — Поморщился сержант. — Что это за имя такое? А ты, парень, какую веру исповедуешь?

— Нашу. — Молодой человек испугался, что сделка может сорваться, а ему так были нужны деньги, он судорожно из-под ветхой рубахи достал крест.

— А не еретик ли ты? — Не унимался сержант одноглазый.

— Да не еретик он! — Крикнул кто-то из посетителей. — Я с ним в один костел хожу, на одной улице живу.

— Тебя-то самого еще проверять нужно, — буркнул пьяный военный кричавшему, и народ в трактире засмеялся.

— Ладно, вот только имя у тебя восточное какое-то. Нормальному человеку такое не выговорить. Как, еще раз скажи, тебя зовут?

— Ярослав Волков.

Солдат поморщился:

— Будешь теперь Яро Фольков, вот. — Он, видимо, остался довольный своей придумкой. — Звучит, а?

— Звучит, — согласился парень. Он согласился бы на любое имя, лишь бы получить деньги.

— Хлебни-ка пива, — сказал краснощекий, а сам достал чернильницу и перо и стал вписывать новое имя на бумагу.

Парень выпил пива и поставил кружку, а рядом уже лежал контракт.

— Давай-ка, парень, мокни палец в чернила и ставь внизу листа.

Но мальчишка взял лист и начал читать.

— Эй-эй, что ты делаешь?

— Как что? Прочитать хотел. Мне отец говорил, что всегда нужно читать, прежде чем подписывать.

— Читать? — Фыркнул краснощекий. — Читать — глаза ломать. Откуда вы беретесь, такие грамотные?

— Меня отец учил грамоте, — робко ответил парень.

— Тут тебе читать ничего не нужно. Макай палец и припечатывай.

— Может, расписаться?

— Макай! — Настоял одноглазый.

— Макай, макай! — Загалдели люди в трактире.

Парень макнул палец в чернила и поставил отпечаток на лист бумаги.

— Ну, вот и славно. — Сказал одноглазый. — Трактирщик, еще одну кружку храбрецу!

Он протянул парню новый блестящий талер.

— Держи, это твой первый, а у тебя их будет еще сотни.

— Да тысячи! — Вставил пьяный военный. — Если только ты не станешь один из костлявых трупов в канаве у какой-нибудь крепости.

Парень прислушался к нему.

— Сдохнуть быстро, свалившись с осадной лестницы — это, можно считать, легко отделался. Намного хуже, — это когда тебе что-нибудь воткнут в брюхо, а помереть сразу не удастся. Будешь лежать где-нибудь и выть. А от тебя будет вонять дерьмом и гнилью. А брюхо твое будет расти каждый день, пока не станет величиной с бочонок, пока не лопнет, и вся твоя требуха не вывалится наружу.

Все присутствующие внимательно слушали пьяного солдата, и самым внимательным слушателем был мальчик.

— Но это еще не самое страшное. — Зловеще улыбаясь, продолжал солдат.

— Заткнись уже, Ральфи. — Попытался прервать его краснощекий.

— Пусть говорит! — Загалдели посетители, которые стали собирать вокруг их стола.

— Самое неприятное, — продолжал пьяный Ральфи, — это понос.

Многие слушатели засмеялись, подумав, что это шутка, но мальчишка слушал внимательно и был серьезен.

— Сначала ты будешь просто бегать в кусты три-четыре раза в день, проклиная судьбу и ротного повара. А со второй недели из тебя начнет литься не только еда и питье, но и кровь. И ты заметишь, что ноги твои худеют прямо на глазах, и ходить на них все труднее и труднее. А с третьей недели ты просто не встанешь и гадить будешь под себя. А к концу четвертой недели тебя вывалят с такими же, как ты, в поле, накроют рогожей и будут ждать, пока помрете, а затем закопают тихонько. И все. Рядом с каждым большим лагерем целые кладбища таких храбрецов, как ты.

— Да заткнись ты уже, Ральфи, а то получишь пару оплеух. — Прервал его краснощекий. — Такое, конечно, бывает, парень. Но не так часто, как врет тебе этот дурак.

— А как же этого избежать? — Спросил мальчик.

— Поноса?

— Да, поноса.

— Был у нас при лазарете один монах припадочный. Бубнил нам все время, что если мыть руки перед едой и кипятить воду, а не лакать как собака из лужи, то никакого поноса не будет, — сказал одноглазый.

— А я так думаю, что он врал все. Хотя скажу одно наверняка, благородные и офицеры поносом никогда не страдают.

— Господин солдат, мне нужно сходить домой. — Произнес мальчик и встал.

— А ну стой! — Краснощекий перегнулся через стол и схватил его за одежду.

Мальчишка испугался.

— А ты часом не из этих, ли? — Зарычал краснощекий.

— Из каких «из этих»? — Испуганно спросил мальчик.

— Из дезертиров. Задаток за контракт возьмут и тут же исчезают.

— Ты дезертир? — Сурово спросил одноглазый.

— Нет, я только хотел отнести деньги маме и вернуться.

— Черта с два. — Рявкнул сержант. — Кто-нибудь знает его мамашу? Кто отнесет ей деньги?

— Я! — Сказал кто-то из-за спины парня.

Чьи-то ловкие пальцы вытащили талер из мальчишеской ладони. А мальчик был так растерян, что даже не взглянул на того кто это сделал.

— Я отнесу, не беспокойтесь, друзья!

— Ну, вот и славно. — Сухо сказал сержант, единственным глазом рассматривая парня. — А то знаешь, что ждет тех, кто реши передумать и дать стрекача?

— Нет, — сказал мальчик, — не знаю.