Инквизиtor

Активность, которая могла вызвать массовое пробуждение ведьм, озадачила Петра Сергеевича. Он понимал, что предстоит отработать поимённо дела не только текущие, но и архивы, с целью определения характера сигнала и причины аномалии. Для того, чтобы успеть, сотрудников катастрофически не хватало. Появилась искра, от которой может возгореться пламя, вычислить и загасить причину волнения необходимо экстренно. В такой обстановке вопрос с Еленой отошёл на второй план, но актуальности не терял.

― Вадим, этот конверт необходимо отвезти по адресу, указанному на листке! Передать лично в руки Елене, скажи, что от Петра Сергеевича. После передачи возвращайся в отдел, для дальнейших указаний! ― начальник протянул подчинённому пухлый белый конверт. ― Вопрос конфиденциальный.

― Будет исполнено! ― Вадим сжал конверт, обрадовавшись, что у него персональное поручение и не придётся посещать места не совсем благоприятные.

Мирон рассматривал список объектов, который за годы его службы в отделе был немалым. По дороге на работу он и предположить не мог, что его романтический настрой, после полученного фото Анны с букетом, так резко оборвётся поставленной задачей. Выстроил маршрут: необходимо после объезда отчитаться и успеть к Ане. Он не хотел, чтобы девушка, решившись на встречу, простояла одна поздней ночью на набережной. Сомнения ‒ придет она или нет, сменились мыслями о предстоящей работе. Решил начать с клиник, лечащие врачи могут дать гораздо больше информации, чем объекты, которые, возможно, вырвались из-под контроля. Гроза накануне, могла являться предпосылкой к тому, что надвигается шторм пробуждения. Мирон знал наизусть даты проведения всех шабашей в году, не совпадает: тут что-то другое. Кто-то решил проверить систему на прочность, взломать покой, который казался стабильным.

Всего две клиники сотрудничали с отделом, но если он появится в них первым, врачи охотней предоставят информацию по пациентам. В этом плане скорость перемещения на мотоцикле сыграла на пользу мужчине. Высокий забор с колючей проволокой, неприветливый сотрудник КПП (глупо ожидать позитива от человека, который круглосуточно наблюдает, как в клинику поступают в разной степени одержимые расстройствами психики люди). Тёмный коридор с потрескавшейся синей краской на стенах, выцветший коричневый линолеум и отвратительный запах смеси лекарств с овсяной кашей. Иван Степанович поприветствовал Мирона, выслушав его, подошёл к металлическому шкафу, открыл его ключом, сверяя со списком, достал увесистые папки анамнеза больных.

― На руки выдать! В любом случае права я не имею, но запиши по датам последних посещений и назначенным терапиям. Это максимум, что могу сделать! Если обнаружим злостных прогульщиков, начни обход с них, ― тучный психиатр, обняв папки, протискивался обратно к своему креслу. ― Наши препараты гарантируют полную блокировку реакции рецепторов больных на аномальные частоты. Если пациент соблюдает все предписания, сбоев нет.

― А может больной взять рецепт и не принимать лекарства? ― Мирон анализировал полученную информацию.

― В теории да, но в процессе лечения им внушают необходимость соблюдения режима, чтобы обострения не повторялись. Буйных саботажников обрабатывают тщательно. Записывай! ― Иван Степанович зашелестел бумагами.

В завершении отработки всего списка, мужчина развёл руками:

― Что и следовало доказать: все пациенты послушно исполняют предписания, явка по графику, таблетки принимают регулярно. Потеряшек нет.

― Благодарю за содействие, не смею больше отвлекать! ― Мирон встал, учтиво пододвинув за собой стул обратно на место.

― Обращайся! ― Психиатр понимал, что после того, как посетитель покинет кабинет, необходимо провести ревизию наличия свободных коек и предупредить санитаров о предстоящей волне новых пациентов.

Вторая клиника мало чем отличалась от первой, так сложилось исторически: системные учреждения проектировались раньше в типовой модели. Со временем этот подход изменился лишь в наличии клумб с цветами и подхода главного врача к обстановке, в которой соседствовали Цезари, Наполеоны и прочие «возродившиеся» великие личности. Так себе санаторий для «всесильных» мира сего. Плюс был в том, что посещение главного врача не подразумевало прямого контакта с пациентами отделений. В окна лечебницы Мирон предпочитал не заглядывать: там за решётками серые от препаратов лица, искажённые от боли страданий в своих личных мирах, обезвоженные отсутствием солнца и свежего воздуха.