Инквизитор

Во время нашей беседы с Гийомом, старшим из мальчиков, он очень живо описал то утро. По словам Гийома, Гвидо побаивался идти в форт, потому что среди детей в деревне считалось, что там обитают «бесы». Истинный смысл этого замечания всегда ускользал от меня, поскольку взрослые жители деревни, казалось, дружески расположены к женщинам. Возможно, понятие «бесы» коренится в еретических верованиях семьи де Разье. Либо определенные проявления бесовской силы и впрямь имели там место. Так или иначе, по пути Гийому пришлось успокаивать друга, говоря, что никаких бесов в форте не осталось, потому что инквизитор Лазе их, конечно же прогнал.

Они говорили об инквизиторе и о том, скольких бесов он заточил в тюрьму Лазе, когда в нос им ударил дурной запах. (Если вы помните, то был сентябрь месяц, и дни стояли очень теплые) Чем дальше они шли, тем сильнее становилось зловоние. Гийом немедленно предположил, что где-то неподалеку лежит павшая овца, жертва болезни, либо собак, либо еще какой напасти, которым овцы, насколько я понимаю, особо подвержены. Он начал развивать свое предположение, но Гвидо возразил ему, что ни одна овца не числилась в пропавших.

Потом они услышали жужжание мух. Сначала они подумали, что это пчелиный рой, и испугались, и Гвидо хотел было повернуть обратно. Однако Гийом пустил в дело все свои мыслительные способности и, установив связь между запахом и звуком, сделал вывод, что мертвое животное привлекает насекомых, а раз оно привлекает так много насекомых, то оно, вероятно, очень крупное.

Итак, он с некоторой опаской продолжал путь, держа в руке заостренную палку, и там, где тропа выходила на небольшую площадку, густо поросшую по краям кустарником, он обнаружил останки отряда отца Августина.

Вы, без сомнения, слышали, что отец Августин и его стражи были изрублены на куски, но возможно, вы не вполне понимаете, что выражение «изрублены на куски» есть не гипербола, но буквальное описание состояния жертв. Их тела были разрезаны на мелкие части, и эти части рассеяны, точно семена. Не осталось ни клочка одежды. Фигура речи, которую можно было бы употребить для изображения сцены — это «разоренный склеп» или еще лучше — «поле костей», но только кости эти были не голы и не сухи. В крови и гниющей плоти, они, из-под покрова мух, взывали к небесам о мести.

Попробуйте вообразить себе зрелище, представшее глазам Гийома: место чудовищной резни, почерневшая от крови пыль, забрызганные кровью листва и камни, липкие ошметки мяса повсюду и висящее в воздухе зловоние такой густоты, что казалось, оно само обрело плоть. (Гийом признавался мне позднее, что он едва мог дышать.) Сначала оцепеневшие дети не поняли, в чем дело. У Гийома промелькнула мысль, что волчья стая растерзала здесь овцу. Но, когда они подошли ближе и туча мух, вспугнутых ими, поднялась и исчезла, как туман, он разглядел человеческую ступню и понял, что случилось.

— Я побежал, — сказал он, когда я спросил его. — Я побежал, потому что Гвидо побежал. Мы оба побежали обратно в деревню.

— Не в форт? Туда было ближе.

— Да мы и не подумали об этом. — С немного стыдливым видом он прибавил: — Гвидо боялся идти в форт. Это Гвидо боялся, не я.

— А потом?

— Я увидел кюре. Я рассказал ему.

Как вы сами себе представляете, отец Поль почувствовал ужас и некоторую растерянность. Он пошел к Бруно Пелфору, который был самым богатым и самым важным человеком в Кассера, и вместе они обратились за помощью к другим жителям. Было решено снарядить отряд для осмотра места преступления и переноски останков. Были собраны разнообразные крестьянские инструменты, призванные послужить оружием на случай засады. По совету Гийома, они захватили с собой мешки и корзины. Затем четырнадцать человек, прихватив серпы, лопаты и колья, которыми погоняют мулов, отправились к форту.

Они вернулись много позже, преследуемые роем мух.

— Это было ужасно, — рассказывал мне отец Поль. — Запах был невыносимый. Некоторые из тех, кто подбирал куски… заболели. Их рвало. Другие говорили, что это работа дьявола, и были очень напуганы. Потом мешки и корзины сожгли. Никто не хотел забирать их обратно.

— А о женщинах не вспомнили?

— Ах да, мы подумали о них. Мы боялись, что с ними сделали то же самое. Но никто не хотел идти туда.

— Но кое-кто все-таки отважился?

— Да. Когда мы вернулись в деревню, я послал записку прево в Разье. У него там маленький гарнизон — очень маленький. Он прибыл вместе с солдатами, и они отправились в форт.

Между тем разгорелся спор по поводу того, как поступить с останками. Было установлено, что это мужские останки, и большинство жителей деревни сошлось во мнении, что они принадлежат отцу Августину и его спутникам. Но полной уверенности в этом все-таки не было, поскольку ни одной головы не нашли. Некоторые другие части тел тоже отсутствовали, и на ходивших туда посыпались упреки за то, что они не все принесли.

Однако отец Поль заявил, что все наличествующие там части они подобрали. Он сам тщательно за этим проследил.